Павел Гуревич - Классическая и неклассическая антропология: сравнительный анализ

Разберем суть проблемы, поставленной Дж. Локком, на примере фильма «Остров» Павла Лунгина. Напомним сюжетную канву картины. Во время войны против фашистов в плен попадают советский офицер и его подчиненный. Глумясь над ними, нацист требует, чтобы солдат сам пристрелил своего командира. И тот, в страхе и смятении, выполняет приказ. Так он сохраняет себе жизнь. Но это воспоминание не отпускает его, гложет, истязает. Он переживает свою виновность и становится глубоко верующим человеком. Он посвящает свою жизнь Богу. Данный эпизод не уходит в подсознание, не забывается, не стирается, а, напротив, прочно удерживает отца Анатолия в плену этого события.

Если толковать личность этого киноперсонажа по Локку, то получается, что он обеспечил свою самотождественность благодаря именно этому цепкому воспоминанию. Оно-то и определяет его жизнь, его поступки, его раскаяние. Отец Анатолий ведет отшельническую жизнь, совершает благонравные поступки, наставляет и просвещает других людей, которые оказываются рядом с ним. В итоге в фильме действует носитель стойкой идентичности, личность, которая через испытания, боль и скорбь обнаруживает свою уникальность и масштабность. Но такая трактовка фильма и его сюжетной линии не согласуется с развитием последующих событий.

Однажды судьба подарила отцу Анатолию встречу с его командиром. Оказывается, он не погиб, а чудом уцелел и, более того, теперь является в немалом флотском звании. Если следовать концепции Дж. Локка, то такой разворот событий должен изменить личность отца Анатолия. Он всю жизнь казнил себя за малодушие, предательство и убийство Тихона Петровича, но тот не погиб. Стало быть, можно внести коррективы в тот эпизод, который засел в памяти. Теперь, судя по всему, можно реанимировать и другие эпизоды жизни, отказаться от роли заложника военного эпизода. Но в фильме все происходит иначе. Отец Анатолий не считает возможным толковать событие памяти как-то иначе, в собственную пользу.

Возможно, вера сделала его столь бескомпромиссным, не допускающим пощады самому себе? Он не видит необходимости покинуть прошлое. Оно цепко засело в его памяти, и он не хочет никаких иных трактовок и оценок тому, что случилось. Если бы он позволил себе вытравить это воспоминание, то ему пришлось бы отказаться от той идентичности, к которой отец Анатолий уже привык. Если он перестанет считать себя окаянным грешником, то он утратит право распоряжаться чужими судьбами, выставлять напоказ свое благочестие. Но это для него невозможно. Поэтому никакой позыв достоверной памяти ему не нужен.

Вот что пишет по этому поводу известный кинокритик Дмитрий Ольшанский: «Человек всегда пребывает в реконструкции прошлого, которое не принадлежит ни хронологической последовательности дат и событий, ни историческому времени государств и народов, того прошлого, которое точнее было бы назвать мифическим и фантазийным, нежели историческим» [72] Ольшанский Д. Сцены сексуальной жизни. Психоанализ и семиотика театра и кино. СПб.: Алетейя, 2016. С. 302. . В самом деле, жизненная истина никак не отражается на идентичности отца Анатолия. Он по-прежнему облюбовал для себя образ кающегося грешника. Никакого преображения его личность не испытала. Память, конечно, участвует в кристаллизации образа отца Анатолия, но при этом она раскрывает и свою ущербность как средство самотождественности. Цепкое воспоминание формирует параноидальную структуру индивида вместо того, чтобы, согласно Дж. Локку, раскрывать истинный облик этого человека. Память не обладает надежностью, она не может быть во всех случаях жизни гарантом сохранности подлинного образа человека.

Мир человеческий – это единая осмысленность, в основе которой лежит постоянная, трудно насыщаемая потребность человека проникнуть в собственное личностное ядро, осознать себя как индивидуальное, неповторимое существо. Человек стремится познать самого себя. Все его попытки найти в себе специфически человеческое свойство или дать автохарактеристику отражают, в конечном счете, действие механизма идентизации. Но это чувство – весьма редкий феномен. Речь идет возможности человека создать адекватное представление о себе. Но это – удел избранных. Пожалуй, лишь чисто теоретически можно представить себе такую личность, которая проникла в ядро собственной субъективности, постигла себя, создала внутренне устойчивый образ своей индивидуальности. Однако именно та часть психики, которая называется Я, дает возможность человеку вести себя ответственно, соотносясь с моралью, с интересами других людей. Я – зрелый сегмент человеческой психики, внутри которого и происходит процесс идентификации.

Индивид, заброшенный в мир таинственных вещей и явлений, просто не в состоянии самостоятельно осознать назначение и смысл окружающего бытия. Он нуждается в системе ориентации, которая дала бы ему возможность отождествить себя с неким признанным образцом. Вот почему огромную роль в философской антропологии играет проблема идентичности. Впервые такого рода механизмы были рассмотрены в психологической концепции Фрейда, возникшей на основе наблюдения за больным, а затем распространены на «нормальную» духовную жизнь; Фрейд рассматривал идентификацию как попытку ребенка (или слабого человека) перенять силу отца, матери (или лидера) и тем самым уменьшить чувство страха перед реальностью.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Гиренок Ф.И. Фигуры и складки. М.: Академический Проект, 2013. С. 11.

Зотов А.Ф. Современная западная философия. 3-е изд., переб. и доп. М.: Проспект, 2010. 602 с.

Ницше Ф. Утренняя заря // Ницше Ф. Полн. собр. соч.: В 13 т. Т. 3. М.: Культурная революция, 2014. С. 98.

Ницше Ф. Утренняя заря. С. 50.

См., к примеру: Чеснов Я.В. Народная культура. Философско-антропологический подход. М.: Канон+: РООИ «Реабилитация», 2014. 496 с.

Гегель Г.В.Ф. Работы разных лет: В 2 т. Т. 1. М.: Мысль, 1972. С. 279.

Хоружий С.С. От редакции // Фонарь Диогена. Человек в многообразии практик. 2015. № 1. С. 7.