Александра Потураева - Опорные населенные пункты Российской Арктики. Материалы предварительного исследования

Сегодня российская городская Арктика представляет, таким образом, исключительно контрастную картину. С одной стороны, десятки случаев обезлюдения поселков и городских районов – неудивительно, что и предметом исследований для многих российских ученых все чаще являются проблемы «сжатия» 25 25 Например: Gunko M., Batunova E., Medvedev A. Rethinking urban form in a shrinking Arctic city // Espace-Populations-Societes. 2021. No. 2020/3—2021/1. P. 1—16. , общей неэффективности арктических городов, а в прикладной сфере приходится слышать лобовой вопрос о том, нужны ли вообще города в Арктике. Но есть и другая Арктика – Арктика быстро растущих городов преимущественно в нефте- и газодобывающих районах, и им присущ прямо противоположный набор проблем: дороговизна жилья, создающая существенные проблемы при привлечении дефицитных специалистов, перегруженность социальной инфраструктуры – на фоне исключительных для России вложений в благоустройство. Качеству городской среды небольших «нефтегазовых» городов позавидовали бы жители многих даже и областных центров средней полосы России. Однако ретроспективный анализ внятно свидетельствует, что благополучие современных нефтегазовых городов может оказаться временным – сродни благополучию, которое в былые годы пережили Игарка, Диксон, Воркута и другие города Крайнего Севера. Очевидно, что наиболее благополучные города российской Арктики находятся в стадии бума фронтирного цикла (цикла «взлетов и падений», boom & bust), хорошо изученного на зарубежных материалах 26 26 Huskey L. Alaska’s Economy: The First World War, Frontier Fragility, and Jack London // Northern Review. 2017. No. 44. P. 327—346; Lucas, R. A. Minetown, Milltown, Railtown: Life in Canadian communities of single industry. 1971. Toronto, ON: University of Toronto Press; Barbier E. Scarcity and frontiers: how economies have developed through natural resource exploitation Cambridge, 2011. University Press, Cambridge; Findlay, Ronald & Lundahl, Mats. The Economics of the Frontier. Palgrave Macmillan UK, Conquest and Settlement. 2017. DOI: 10.1057/978-1-137-60237-4. . Сценарий благополучного выхода из ресурсного цикла предложил аляскинский экономист Ли Хаски – согласно его «гипотезе Джека Лондона» 27 27 Huskey L. Alaska’s Economy: The First World War, Frontier Fragility, and Jack London // Northern Review. 2017. No. 44. P. 327—346. . Суть ее в том, что молодой город в период фронтирного бума может накопить критический объем и разнообразие экономики, которые позволят, по мере истощения основного ресурса, продолжить жизнь города на следующем, постсырьевом этапе. То есть, город, по Хаски, должен перейти из фронтирного сценария развития в «нормальный». Однако вопрос о самой возможности «нормального» сценария развития города в условиях Арктики открыт – здесь необходимо ответить на вопрос: какие из ниш, возможных для городов в городской сети (см. раздел 1.1), в принципе открыты в условиях Арктики.

Раздел 1.3 представляет собой попытку ответить на этот вопрос на теоретическом уровне, а главы 2 и 3 посвящены практическому анализу особенностей и перспектив населенных пунктов российской Арктики.

Рассмотрим теоретические возможности выполнения арктическими городами разных ролей в системе расселения, описанных в разделе 1.1.

Крупнейших узловых городов (альфа-городов) в Арктике очевидно нет: все существующие города меньше размерами. Для роста арктических городов до уровня глобальных не хватает в первую очередь достаточного объема региональных рынков как поддерживающих структур инновационной экономики: собственно, все население мировой Арктики (чуть более 5 млн человек) вдвое-втрое меньше, чем население «нормального» глобального города – а именно размер, как уже было сказано, обеспечивает экономическую возможность разнообразия, необходимого для инновационного развития (связь между размером и разнообразием глубоко проработана в работах М. Фудзиты 28 28 Fujita M., Mori T. On the dynamics of frontier economies: endogenous growth or the self-organization of a dissipative system? The Annals of Regional Science, 1998, vol. 32, issue 1, pp. 39—62. ). Второй фактор – это, безусловно, слабая транспортная связность Арктики в целом. Правда, Анкоридж на Аляске является одним из крупнейших в мире грузовых авиапортов мира (через него идет грузовой трафик между Восточной Азией, Канадой и США), но этого явно мало для формирования глобального города в полном смысле этого термина.

Региональные столицы – узловые города второго порядка – в Арктике уже возможны. Однако и здесь есть свои особенности.

В российской Арктике в наибольшей степени соответствует критериям узлового города Архангельск, исторически являющийся фокусом развития обширной территории Русского Севера. Регион обладает ярко выраженной культурной спецификой, полностью сфокусирован на областной центр, который, в свою очередь, имеет сильную (для российского областного центра) систему «знаниевой» инфраструктуры – вузов, научных учреждений. Текущий уровень доходов в данном случае не показателен: речь о структуре региональной экономики, и здесь Архангельск – безусловный, классический региональный узловой город. Ситуация в Мурманской области несколько сложнее: экономика Мурманска исторически ориентирована на обслуживание деятельности, связанной с морем (военно-морской и торговый флот, рыболовство и др.), в то время как экономика Мурманской области в значительной степени связана с горным делом; не случайно внутри региона сложилась своеобразная конкуренция научных институтов Мурманска и Апатитов. Однако Мурманск – узловой центр не только и не столько своего региона, сколько Арктического бассейна России в целом, и здесь возникает проблема концептуального осмысления Арктики как сетевого региона .

Исторически Арктика (особенно западно-европейская) имеет сходство с другими сетевыми регионами вроде Ганзейского союза и Средиземноморья, и в этой связи метафора «Арктическое Средиземноморье», предложенная А. Н. Пилясовым, 29 29 Пилясов А. Н. Арктическое Средиземноморье: предпосылки формирования нового макрорегиона // ЭКО. – 2010. №12. С. 54—75. совершенно оправданна. Но стоит обратить внимание на то, что сетевые регионы, представляющие собой сеть взаимосвязанных друг с другом равноценных узловых точек (связанных «каждый с каждым»), держатся на экстраординарной проходимости пространства. Несколько веков назад, когда северная суша была почти непреодолимой преградой, мореплавание (в сочетании с перемещением по рекам и волокам) действительно связывало обширные арктические территории Западной Евразии, а также позволяло осуществлять проникновение до Мангазеи и далее на Таймыр. Культурные контакты вдоль моря были настолько тесны, что привели к сильному переплетению культур норвежцев и поморов, в результате которого возник даже гибридный язык-пиджин «руссенорск». Да, по сравнению с непроходимыми пространствами тайги Арктика была экстрапроницаемой, и о существовании сетевого региона можно было бы говорить вполне оправданно. Однако сегодня проницаемость пространства оценивается по другим параметрам и осуществляется другой техникой. Многие порты Севморпути оказались парадоксально выключены из современных морских коммуникаций: в эпоху более примитивных судов они были абсолютно открытыми для контактов, в то время как в современных условиях оказываются изолированы от транспортных потоков или экономически (малый объем местной экономики делает невыгодным заход ледокола), или технически (малые глубины, по сути, перечеркивают потенциал развития многих сложившихся портов в эпоху преобладания многотоннажных судов). Таким образом, сетевой регион, основанный на сообщении по Севморпути, имеет очень суженную базу для развития. Тем не менее в очень урезанном виде Арктический регион может быть обозначен. Это, безусловно, иерархически организованная структура, в которой сырьевые грузы с периферии (ограниченное число портов крупнотоннажного экспорта грузов) сосредоточиваются в Мурманске для перевалки и перегрузки. Архангельск и Мурманск конкурируют и взаимодействуют друг с другом как два важнейших узловых центра этой системы (оба предоставляют услуги фактически для всей системы: в частности, беспрецедентна роль Архангельска в области навигации и медицины Арктического бассейна, а Мурманска – как транспортного хаба и в обеспечении системы спасения). «Разделение труда» между Архангельском и Мурманском складывается практически по законам сетевого региона, неслучайно между ними организованы авиарейсы (в России в целом авиарейсы между двумя областными столицами такой небольшой численности вообще явление довольно редкое).