Юлия Репинецкая - Отпор покушению на подвиг народа. Против фальсификаций истории Великой Отечественной войны

У авторов книги, о которой идет речь выше, вдруг образовались провалы в памяти при трактовке конкретных исторических событий. Так, переход советских войск в наступление в середине января 1945 г., ранее предполагавшееся до этого срока, изображается как произвол советского командования, который привел к «огромным потерям» [106]. Однако авторы не могли не знать, если они, конечно, квалифицированные специалисты , что это было для нас вынужденным решением, предпринятым по просьбе союзников, оказавшихся в результате наступления вермахта в Арденнах в отчаянном положении.

Ясно, что здесь авторы льют воду на мельницу зарубежных фальсификаторов истории ВЕЛИКОЙ НАШЕЙ ПОБЕДЫ. Вот и закладывались методологические и фактографические основы будущее школы так называемых либеральных историков, столь много сделавших сегодня для опошления исторической памяти о ВЕЛИКОМ ПОДВИГЕ ВЕЛИКОГО СОВЕТСКОГО НАРОДА, СПАСШЕГО НЕ ТОЛЬКО НАШУ ОТЧИЗНУ, НО И ВСЕ СООБЩЕСТВО МИРОВЫХ ЦИВИЛИЗАЦИЙ ОТ «КОРИЧНЕВОЙ ЧУМЫ» НАЦИЗМА И ФАШИЗМА.

Однако на столь сложном методологическом фоне историки старой советской школы, стоящие на позициях государственного патриотизма, продолжали упорно разрабатывать проблематику борьбы с «буржуазными фальсификациями» истории Второй мировой и Великой Отечественной войн. Причем они осторожно, без крайностей внедряли в своих монографиях, книгах [107], статьях [108], а также и в защищенных диссертациях [109], те самые перестроечные подходы.

Такими образом, советская историография проблемы борьбы с теми, кто опошлял ВЕЛИКУЮ ПОБЕДУ ВЕЛИКОГО СОВЕТСКОГО НАРОДА, спасшего мир от «коричневой чумы» нацизма и фашизма, обширна и многообразна.

Разумеется, не все историографические источники равнозначны по научной значимости. Они были подвержены деформациям, порожденным конкретно-исторической обстановкой развития советской исторической науки в обозреваемом нами историографическом периоде.

Но этот историографический опыт, имеет, безусловно, непреходящее значение. Он нуждается в осмыслении и переосмыслении с позиций новых подходов, утвердившихся в современной российской исторической науке.

Проблема борьбы с фальсификациями и фальсификаторами истории Великой Отечественной войны развивалась в условиях становления новых подходов в отечественной исторической науке. И такое становление проходило в жесткой борьбе с советской исторической парадигмой. Научные дискуссии нередко подменялись политизированной полемикой, обостренной сложностью социально-экономической, политической и духовной ситуации в стране.

Цех служителей музы Клио после распада СССР напоминал музыкантов оркестра, потерявших ноты незадолго до выхода на сцену: от марксизма-ленинизма как универсальной методологии исторических исследований, в той или иной форме, отреклись, а взамен ничего путного не изобрели [110]. Типичная ситуация, когда с водой выплескивают ребенка… Ситуация, между тем, не новая в истории мировых цивилизаций. Она характерна для переломных эпох.

В целом 1990-е годы ознаменовались глубоким методологическим кризисом и поиском путей выхода из него [111]. Между тем, здесь все-таки образовался положительный фактор. Речь идет, в первую очередь о том, что произошло небывалое приращение источниковой базы, которое осуществлялось двумя путями: 1) дальнейшее рассекречивание многих архивных фондов; 2) публикация новых документов по отдельности в научной периодике или в специальных сборниках [112] .

Но дело не только в количестве, но и в качестве. В сборниках появились документы без цензурных купюр по идеологическим и политическим мотивам. Причем здесь резко активизировал усилия Институт военной истории Министерства обороны РФ, силами которого выпустили в свет первые четыре тома из серии сборников документов ГКО СССР Ставки ВГК, Наркомата обороны и Наркомата ВМФ. В них ввели в научный оборот сотни новых, неизвестных историкам документов и материалов [113]. Увидели свет некоторые оригинальные научно-справочные издания [114]. Появилась и переводная литература [115].

Представляется важным такая констатация: начался интенсивный процесс историографического осмысления и переосмысления проблем истории Великой Отечественной войны, в том числе и ее фальсификаций. Но именно тогда и начинает постепенно набрать обороты так называемая либеральная школа исследования истории Великой Отечественной войны. Ее представители самопровозгласили себя «светочами свободы». Но понятия «совесть и честь» у них быстро девальвировали, стремясь к нулевой величине. Такие деятели посчитали, что есть необходимость в радикальном переосмыслении основных концептуальных положений, выработанных советской историографией Великой Отечественной войны в предыдущие десятилетия.

Спрашивается, на каком основании? Потому что концептуальные положения, упомянутые выше, якобы тотально сфальсифицированы всей предшествующей советской военной историографией. И революционное их «переосмысление» – единственное средство приближения к «правде истории». Сказано – сделано. В сборнике «Другая война», судя по его текстологическому анализу, появились некоторые фрагменты и сюжеты, которые подстроены под западные методологические стереотипы и аксиологические суждения относительно событий 1939–1945 гг. (что и выдается за «революционное переосмысление») [116].

И, видимо, глубоко символично, что на фоне появления доморощенных самопровозглашенных «светочей свободы», насилующих историческую истину, появились лживые пасквили изменника Родины В. Б. Резуна. Иуды, набравшегося наглости и цинизма взять псевдоним «Суворов» [117].

Очень хорошо, что сегодня эта ложь убедительно опровергнута российским историками [118]. Так А. В. Исаев взял на себя труд проверить ссылки В. Б. Резуна, их контекст и действительное значение и тем самым восстановил реальную картину событий по ранее засекреченным документам. Книга представляет собой анализ теории В. Суворова (В. Б. Резуна), утверждающего, что трагические события 1941 г. – это следствие планировавшегося «освободительного похода» в Европу. А. Исаев анализирует приводимые В. Суворовым факты и цитаты, их достоверность и интерпретацию. Параллельно опровержению постулатов «разведчика-аналитика» (по совместительству гнусного изменника Родины) ученый в популярной форме излагает взгляд современной исторической науки на причины неудач СССР в начальном периоде войны, рассказывает о применении различных видов военной техники [119]. Тем самым он убедительно ниспровергает ложь того, для кого слово Отечество отождествляется с банковским вкладом, на котором хранятся иудины гонорары (правда, больше, нежели тридцать сребреников, однако их суть от этого не меняется).