Юлия Репинецкая - Отпор покушению на подвиг народа. Против фальсификаций истории Великой Отечественной войны

Но что характерно: в противовес работам тех, в ком совесть нечиста, появилось немало публикаций, в которых авторы рассматривали проблематику истории Великой Отечественной войны действительно с новых подходов, утверждающихся тогда в российской исторической науке. Они объявили бой «пожирателям исторической памяти» о ВЕЛИКОЙ НАШЕЙ ПОБЕДЕ [120].

Причем в этом бою честные ученые избежали крайностей в оценках советского историографического опыта, что не исключало, однако, его здоровой критики. Например, М. А. Гареев сделал следующий вывод:

новейшая историография свидетельствует о том, что правдивость и объективность истории больше всего страдает из-за подчинения ее конъюнктурным интересам той или иной политики и идеологии. Под предлогом партийности, особенно в сталинско-брежневские времена, общественные науки и, в первую очередь, история, были подчинены господствовавшей политике и идеологии, «толкование исторических событий, в том числе и в области военной истории, подгонялось под определенные политические и идеологические установки» [121]. Ученый справедливо посчитал, что в послевоенные годы стремление отлакировать события 1941–1945 гг. «было довольно распространенным явлением» [122]. Однако военно-историческая наука призвана «объективно проанализировать все обстоятельства, обусловившие неудачи и победы, и дать обоснованный ответ на этот вопрос» [123].

И надо сказать, что подобную методологическую установку ее автор реализовал на практике в своей работе «Неоднозначные страницы войны (очерки о проблемных вопросах истории Великой Отечественной войны) [124], а также в монографии, посвященной анализу полководческой деятельности Г. К. Жукова [125].

Подчеркнем, что М. А. Гареева, маститого советского/российского ученого, услышали авторы ряда публикаций, которые дали в них материал, в том числе и для борьбы с фальсификациями истории достижения ВЕЛИКОЙ НАШЕЙ ПОБЕДЫ [126] . Здесь наиболее заметным историографическим событием стала монография Н. И. Кондаковой [127]. Побудительный мотив для автора в написании монографии – боль за судьбу России, осознание того, что «очернительство всего созданного нашими отцами и дедами, нравственный нигилизм молодежи, эгоизм и другое, что не приближает наш народ к демократии прогрессу, а может привести к одичанию нации, гибели российского государства» [128]. Столь категоричный императив обусловил полемичность, местами резкость анализируемого труда.

Вместе с тем, нельзя не отметить, что позиция Н. И. Кондаковой открытая. Ее острие направлено против тех авторов, которые «в поисках сенсационности или коммерческой выгоды стали вообще отвергать все наследие народа за последние десятилетия, в том числе и всемирно известный подвиг во Второй мировой войне. И, получается, по сути: целясь в коммунистическую идеологию, тоталитарную систему, попадают в свою Россию» [129].

Примечательно, что в то же время, военные ученые В. А. Золотарева и С. А. Тюшкевича, тщательно проанализировали опыт и уроки отечественной военной истории, и сделали ряд кратких оценочных суждений в обобщенной историко-философской форме. Например, о моральном духе РККА в годы Великой Отечественной войны, а также о необходимости борьбы с фальсификациями истории достижения ВЕЛИКОЙ НАШЕЙ ПОБЕДЫ [130] .

Представляется принципиальным подчеркнуть, что к концу лихих девяностых наметилось историографическая тенденция более взвешенного отношения к историографическим наработкам предшественников, созданных в Советском Союзе. Стало жестче оцениваться нигилистическое отношение к советскому историографическому опыту осмысления, в том числе, накопленному в сфере разоблачения фальсификаторов истории Великой Отечественной войны.

Например, Ю. А. Поляков, подвергнув взвешенной научной критике труды, где в угоду новой политической конъюнктуре игнорируются достижения советской историографии Великой Отечественной войны, искажаются многие факты, делает глубокое обобщение о том, что «печально, когда неразумная сенсация привлекает больше внимания, чем разумное объяснение событий». Заслуживает самого пристального внимания обобщение ученого о том, что в постсоветской историографии после 1995 г. наметилась тенденция, когда «высказывания о войне в обобщающих трудах, учебниках, статьях стали более спокойными, уравновешенными» [131].

Нельзя не заметить еще одну историографическую тенденцию, сформировавшуюся к концу лихих девяностых. Значительное число историков не стало видеть оснований для отказа от всего наработанного советской военной историографией. Это не означает догматического следования прежним подходам и игнорирования документов, ставших известными исследователям в последние годы [132].

Таким образом, проблема борьбы против тех, кто опошляет ВЕЛИКУЮ НАШУ ПОБЕДУ, получила дальнейшую разработку в условиях жесткого теоретико-методологического кризиса отечественной исторической науки. Кризиса, который постепенно преодолевался.

В это время фальсификаторы всех мастей и оттенков бросили в атаку большие силы и средства, воспользовавшись, в том числе, конституционным запетом на цензуру в РФ.

Однако они получили достойный отпор от честных исследователей, занимавших государственно-патриотическую позицию.

В ней утвердились новые подходы в отечественной исторической науке [133]. Разрыв с советской историографической парадигмой стал не просто историографическим фактом (как это имело место в 1990-х гг.), а историографической тенденцией, принявшей устойчивый характер. Кризис исторической науки 1990-х годов преодолели [134].

В историографии Великой Отечественной войны на данном этапе продолжалось издание оригинальных документов [135], а также неординарных научно-справочных изданий [136], в которых имеются и элементы исследования [137]. Издаются и мемуары [138].

Случилось здесь и знаковое событие – выпуск в свет фундаментального обобщающего 12-ти томного научного труда «Великая Отечественная война. 1941–1945» (подготовлен в соответствии с распоряжением Президента России В. В. Путина от 5 мая 2008 г.) [139]

Проблематика нового издания исключительно многопланова: в отличие от ранее выходивших в СССР фундаментальных трудов о войне перед авторским коллективом стояла задача показать не только вооруженное противоборство, но и экономическую, политическую, дипломатическую, социальную, духовную, повседневно-бытовую и другие составляющие такого сложнейшего общественного явления, каким являлась Великая Отечественная война.

К выполнению труда были привлечены практически все имеющиеся в стране научные силы. Специально сформированный под эту государственную задачу авторский коллектив составили около 200 специалистов различного профиля (военные и гражданские историки, экономисты, политологи, юристы), представляющие научные институты РАН и общественные академии [140], военные и гражданские учебные заведения [141], государственные и ведомственные архивы, оборонно-промышленный комплекс, ветеранскую общественность [142].