Николай Сергеев - Гидра. Том 1

Некоторые критики моего взгляда на природу советского режима периода 1929—1953 годов указывают на отсутствие, по их мнению, в большевистской идеологии важного признака фашизма, который я постоянно указываю в своих книгах – отрицания существенного значения в общественной и политической жизни социального и экономического неравенства, ссылаясь при этом на якобы марксистскую идеологию большевиков.

На самом деле, ни большевистская партия, ни советское государство не имели ничего общего с марксизмом. Идеология, насаждавшаяся коммунистической партией с провозглашения в 1929 году начала «великого перелома», до устранения от власти в 1953 году верхушки НКВД, также не была марксистской. Мало того, политический режим, установленный Сталиным и его соратниками, был контрреволюционный и антимарксистский.

Труды теоретиков марксизма, которые хотя бы отчасти были источниками большевистских программ при Ленине и Троцком, при Сталине стали не более чем источниками ритуальных текстов, основой возникшего псевдонаучного направления, а по сути псевдорелигиозного учения под названием «марксизм-ленинизм». Партийные идеологи стали священниками этого нового фашистского культа.

В СССР при общественном производстве так и остался капиталистический способ присвоения. Средства производства принадлежали не рабочим, а капиталисту-государству, наёмный труд никуда не исчез, но стал уже регулироваться не рынком, а нормативно, через установленные большевиками законы и правила, являя на свет отдельные уродливые черты древнего рабовладельческого строя.

В стране фактически существовал монополистический госкапитализм, так как главным и единственно значимым для внутренней политики и национальной экономики капиталистом было само государство.

По этому поводу я хочу привести слова Маркса из его работы «Развитие социализма от утопии к науке»: « Современное государство, какова бы ни была его форма, есть по самой своей сути капиталистическая машина, государство капиталистов, идеальный совокупный капиталист. Чем больше производительных сил возьмёт оно в свою собственность, тем полнее будет его превращение в совокупного капиталиста и тем большее число граждан будет оно эксплуатировать. Рабочие останутся наёмными рабочими, пролетариями. Капиталистические отношения не уничтожаются, а, наоборот, доводятся до крайности, до высшей точки ».

А государство и отношения в нем в СССР, как мы знаем, не изменились. Всё также существовали товарное производство и денежная система, эксплуатация, наёмный труд, вознаграждение по итогам труда и прочие атрибуты капитализма.

Советское государство существовало и развивалось по тем же экономическим законам, что и весь остальной мир. Несложно понять, что согласно марксистской экономической теории ничего другого возникнуть и не могло, кроме капиталистического государства.

В Советском Союзе имело место не просто преуменьшение значения социального неравенства, которое характерно для фашизма, а полное его отрицание.

Классический марксизм можно критиковать за его примитивизацию экономических отношений, когда теория низводит их до межклассовых, за упрощённое понимание строения классового общества, которое на самом деле состоит из гораздо большего, чем полагают марксисты, экономических классов, разных подклассов, различных групп внутри подклассов, интересы которых часто противоречат друг другу. Можно спорить о точности формулировок марксистской теории, корректности примеров и выборок, используемых учёными марксистами, справедливости выводов, допустимости методов научного анализа и прочего.

Совершенно иное дело, когда некоторые псевдомарксисты пытаются подвергнуть анализу основы абсурдного большевистского учения «марксизм-ленинизм», больше похожего на религию, чем на научное направление. Это «учение» вообще нелогично и антинаучно. Оно возникло по необходимости теоретического наукообразного обоснования применяемых способов построения в СССР фашистского государства, в качестве источника мифов для пропаганды и предмета для культового поклонения, для оправдания массовых репрессий.

Большевиками не только полностью игнорировались имеющееся в Советском Союзе социальное неравенство и возникающая из-за серьёзных социальных противоречий напряжённость, но и «научно» обосновывалось бесклассовость советского общества и всеобщее равенство граждан первого в мире государства рабочих и крестьян.

Исключительность численно доминирующей привилегированной группы – советских людей, обосновывалась идеологами принадлежностью большинства советских граждан к сторонникам «марксизма-ленинизма» (то есть априорной политической грамотностью среднего советского человека, по сравнению с гражданами других стран) и банальным фактом гражданства самого справедливого во всем мире рабоче-крестьянского государства. Пряник эффективной коммунистической идеологии и кнут жестоких политических репрессий позволяли большевикам не сильно беспокоится о такой «ерунде», как социальная напряжённость.

Полагаю, что советский политический режим в 1929—1953 годах имел все свойства, необходимые для занесения СССР в список фашистских государств (см. главу 1.2 «Основные признаки фашизма»).

Некоторые исследователи, такие как Роберт Чарльз Такер и Стивен Коэн, избегая прямого сравнения СССР с нацистской Германией и фашистской Италией, но понимая невозможность использования понятия «тоталитаризм», которое является слишком узким для описания советского фашизма, предложили новое понятие – «сталинизм». С таким же успехом можно вообще никогда и нигде не употреблять обобщающий термин «фашизм» и использовать конкретизированные «гитлеризм», «салазаризм», «фалангизм», «интегрализм» и прочие им подобные.

Использование термина «тоталитаризм» довольно распространено среди политиков, публицистов и журналистов в современной России в качестве эвфемизма для замены «неприличного» табуированного слова «фашизм», в целях неоправданной, по моему мнению, политкорректности.

Некоторые авторитетные российские учёные, соглашаясь с некорректностью расширительного толкования термина «тоталитаризм», тем не менее, всё-таки предпочитают называть советский режим 1929—1956 годов не советским фашизмом, а сталинизмом.

Сторонники использования термина «сталинизм» апеллируют к тому, что режим в СССР не был похож на другие фашистские государства. Большевики лишь применяли отдельные фашистские методы, поэтому вроде как некорректно использовать по отношении к советскому режиму термин «фашизм».

На утверждение критиков о том, что советский фашизм не был настоящим, могу ответить, что «настоящего фашизма» вообще никогда и нигде не существовало в истории. Он сродни приснопамятному абсолютно чёрному и абсолютно упругому сферическому коню в вакууме при температуре абсолютного нуля.