Антология - Антология социально-экономической мысли России. XIX–XX века. Том 1

Шмоллер приводит следующую схематическую таблицу емкости территории относительно населения при разных условиях (по Ратцелю):

На кв. милю

На кв. км

Охотничьи и рыбачьи народы в бедных местностях севера

0,1–0,3

0,0017–0,0053

Охотничьи народы в степных областях (бушмены, патагонцы, австралийцы)

0,1–0,5

0,0017–0,0088

Охотничьи народы с присоединением в некотором количестве земледелия (индейцы, дайаки, папуасы, беднейшие негры)

10–40

0,17–0,70

Рыбачьи народы на берегах, реках, островах (северо-запад Америки, Полинезия)

до 100

до 1,77

Кочевые пастушечьи племена

40–100

0,70–1,77

Земледельцы с некоторыми промыслами и торговлей (внутренняя Африка, малайцы)

100–300

1,7–5,3

Северные индогерманские земледельцы и скотоводы до Рожд. Хр. (кельты, германцы)

281–675

5–12

Полукочевники с земледелием под тропиками (Кордофан, Беннан)

200–500

3,4–8,9

Рыбачьи племена с некоторым земледелием под тропиками (острова Тихого океана)

до 500

до 8,9

Новые страны с европейским земледелием или климатически неблагоприятные части Европы

до 500

8,9

Средне- и южноевропейские страны с трехпольем или т. под. хозяйством с зачатками промышленно-городской культуры, еще значительными лесами (примерно Греция 400–300 до P. Хр., Италия 300 до 100 по Р. Хр., Средняя Европа 1,200–1,500)

1000–1500

17,7–26,6

Среднеевропейские земледельческие местности с умеренным городским и промышленным развитием в эпоху 1600–1850

1500–2000

26–35

Чисто земледельческие местности южной до Европы до настоящего времени

до 4000

до 70

Нынешние смешанные земледельческо-промышленные области средней Европы

4000–6000

70–106

Современные наилучшие земледельческие области Индии, Явы, Китая

10 000

177

Области европейской крупной индустрии, крупные города и торговые центры

15 000

266

Области виноделия, центральные области промышленности и горного дела и т. п.

17–18 000

300–308

Культурно-историческое значение роста населения выдвинуто в последнее время с особенной силой проф. Ковалевским, который считает возможным объяснить всю историческую эволюцию изменениями в количестве населения. Эта идея может быть благодарна в качестве эвристического принципа, потому что она устремляет внимание на новые и доселе незаконно игнорировавшиеся моменты; но в качестве вывода, формулы, выражающей закономерность процесса, она недостаточна, как ясно для каждого экономиста. В социальном способе производства рост населения есть не только обусловливающее, но и обусловливаемое, рост населения нуждается сам в социально-экономическом объяснении. Формула эта страдает чрезмерной простотой и теоретической незаконченностью.

Учение о народонаселении разделило судьбы теории ценности, – публицистический элемент, связывавшийся с обоими учениями, одинаково вредил их научному обсуждению. Надо думать, что теперь уже настало время разумного и спокойного отношения к вопросу, когда можно безбоязненно, не зачисляясь тем самым в число врагов рабочего класса, приступить к изучению действительного значения проблемы населения.

Пишущий эти строки долгое время относился к бессмертному творению Мальтуса и вообще вопросу о народонаселении с точки зрения ортодоксального марксизма, и лишь дальнейшее изучение и размышления убедили его в крайней несправедливости Маркса по отношению к Мальтусу, а также и в крайней недостаточности учения о народонаселении самого Маркса.

Шмоллер замечает: «Очевидно, что процесс уплотнения населения совершается легче всего там, где народ располагает областью, которая еще обработана отчасти и скудно, и имеет более обширные и плодородные области, нежели обрабатываемые. В таком случае значительный прирост населения и внутренняя колонизация при неподвижной технике могут иметь место без изменения нравов и учреждений. Но где дело стоит так, что вся доступная и хорошая земля уже занята, там уплотнение еще затруднительнее. Но еще более оно затруднительно там, где требуется для этого общая перемена техники, усовершенствование всех хозяйственных сил и организации».

«Исторически эпохи и народы (имевшие густое население) не очень многочисленны: эпоха греческой, римской и германской внутренней колонизации, эпохи больших, хорошо управлявшихся империй Востока, эпоха эллинизма, расцвет Рима и арабов и, наконец, европейских государств последних столетий» (Schmoller). Невероятным противоречием исторической истине звучит следующее тенденциозное суждение Loria: «Именно благодаря тому, что избыток населения объясняется экономическими факторами, связанными с системой, основанной на наемном труде (systeme du salaire), избыток населения является феноменом существенно историческим (essentiellement historique), неизвестным другим формам социальной экономии. Напрасно вы стали бы искать избыток населения в средние века, в эпоху феодальной системы и цеховой организации ремесла; напротив, в эту эпоху находим постоянный излишек средств существования сравнительно с числом людей, и рабочие, даже нищие живут достаточно (largement)» (A. Loria. Problemes sociani contemporains. Paris. 1897, стр. 84–5). Наоборот, можно сказать, что перенаселение, в самом притом буквальном смысле недостатка пищи, встречается тем чаще, чем далее мы отходим в глубь истории. Лopиa употребляет здесь обычный агитационный прием закрашиванья в черный цвет настоящего и в розовый прошлого.

Вот для пояснения поучительное сопоставление. Плотность населения на квадратный километр:

Франция

Германия

Англия и Уэльс

Во времена Цезаря 7,6

Около Рожд. Хр. 5–6

Около Рожд. Хр. 5–6

1328

1574

1700

1800

1895

40

27

42

50

71

1300

1620

1700

1800

1895

17–20

25

26–28

40–45

92

1100

1450–1600

1700

1800

1891

8

17

33

58

192

Англия не только не является типической страной, но составляет скорее исключение или во всяком случае не более типична, чем всякая другая страна. Развитие капитализма возможно и без помощи экспроприации просто на развалинах натурального хозяйства, оказавшегося несостоятельным ввиду роста населения.

Для России это было указано П. Б. Струве, замечания которого относительно первоначального предкапиталистического перенаселения вообще отличаются большой проницательностью. См.: Критические заметки к вопросу об экономическом развитии России. СПб. 1894.

Для Маркса теория перенаселения была прежде всего теорией бедности, социальной теорией, которую он в сознательном антагонизме Мальтусу хотел вплести в общую ткань своего социалистического мировоззрения. Поэтому значение народонаселения (и перенаселения), как могучего фактора социального развития, а вместе и как социологической проблемы осталось ему совершенно чуждо.