Николай Непомнящий - Гуанчи: последние из атлантов. Неразгаданные тайны Канарских островов

Прикоснуться к загадкам гуанчей довелось и некоторым из наших соотечественников. В середине позапрошлого века на острове Тенерифе побывал известный русский физиолог Илья Мечников. В 1872 году в «Вестнике Европы» появились его путевые заметки. Вот что пишет Мечников:

«Запасшись фонарем и сухим деревом, я ушел из города в пещеру гуанчей. Собственно, ради этой пещеры я и отправился в Ико; она изобилует костями первобытных обитателей Тенерифе, с которыми мне хотелось познакомиться сколько возможно обстоятельнее…»

Ученый проник в довольно «объемистую» пещеру, изрядно заваленную камнями. С каждым шагом пещера становилась все более высокой и удобной для хождения. «По дороге, освещаемой пучками лучин, – продолжает Мечников, – я переворачивал множество камней, надеясь найти под ними какое-либо живое существо, но эти искания пещеры были совершенно напрасными». У самого выхода из пещеры ученый наткнулся на целую кучу старых костей, большинство из них оказались рыхлыми и при прикосновении рассыпались в порошок.

Мечникову не удалось найти не только ни одного черепа, но даже ни одной кости человека в отдельности. «Вопрос о том, каким образом целые кучи костей оказались в пещере, остается неразъясненным. По мнению одних, пещеры служили гробницами гуанчей, другие же ученые, с более пылким воображением, утверждают, будто гуанчи, преследуемые испанцами, в XV столетии укрывались в подземных гротах и погибли в них, запертые с обоих концов врагами».

А вот эмоциональный рассказ русского моряка и путешественника А. В. Вышеславцева, дошедший до нас в книге «Очерки из кругосветного плавания», которая вышла в Санкт-Петербурге в 1867 году:

«Острова были заселены сильным воинственным народом, нравственные особенности которого напоминали бедуинов. Они жили мирно, пасли стада, но любовь и независимость поддерживали в них дух во время войны с испанцами».

«Теперь, – говорит Вышеславцев, – следов гуанчей нет на всем острове, кроме нескольких мумий, завернутых в козьи шкуры и благочестиво схороненных в недоступных пещерах. Гуанчи долго составляли неразрешимый вопрос: откуда и когда явились они на остров? Ученые терялись в догадках; наконец сходство нескольких слов языка их с берберийским заставило догадаться ученых и вывести их из Северного Атласа».

И в заключение путешественник пишет: «Они исчезли, как метеор, не оставив о себе никакого следа. Перерезаны ли они были до последнего, или слились с новым народонаселением, или, наконец, уплыли на материк, на первую свою родину?»

Конечно, Вышеславцев несколько категоричен в выводах о родине коренного населения Канарских островов. Если бы одного сходства их языка с берберским было достаточно, чтобы сделать окончательные научные выводы… Не совсем прав он и в том, что настаивает на полном их исчезновении без следа. На самом деле все было несколько иначе…

И уж совсем неверно утверждение автора книги «Картины Африки и Азии» русского путешественника А. Сумарокова, вышедшей в Санкт-Петербурге в 1883 году. Вот что говорит он о гуанчах: «Люди эти принадлежали, кажется, к индейскому племени и были сильны и высоки ростом». Понадеявшись на то, что любое известие об экзотических странах будет воспринято в далекой заснеженной России с неизменным восторгом и интересом, А. Сумароков даже не заглянул в многочисленные книги о Канарах, хотя наверняка имел возможность их прочитать, путешествуя по свету, да и в петербургских читальнях их было предостаточно.

Мы обращаемся к тайнам Канарских островов, не ставя перед собой цели подойти к их полной разгадке: работы хватит не одному поколению исследователей.

В данной работе широко использованы тексты средневековых испанских и португальских хроник, которые неизвестны советскому читателю. Их любезно предоставили библиотеки Испании, Португалии, Франции и других стран. Поэтому некоторые аспекты истории Канарских островов представляются по прочтении этих документов в несколько нетрадиционном свете.

Важным шагом в работе над книгой стало знакомство с творческим наследием известного австрийского исследователя Канарских островов Доминика Вёльфеля, сделавшего колоссально много для разгадки языка гуанчей, собравшего интереснейшие сведения по истории и этнографии населения островов.

В применении к Канарам чем древнее источник, тем он ценнее. В музее книги государственной библиотеки СССР имени Ленина хранятся старые хроники, которых еще не касалась рука советских исследователей. Огромный интереснейший материал!

Возможных предков у канарцев было много. Большинство их пройдет чередой в нашем повествовании. Поиск их тесным образом связан с многочисленными плаваниями в Атлантике представителей разных европейских и африканских народов. Конечно, речь идет не о единичных посещениях Канар, которые вряд ли могли дать рождение большой группе населения, к тому же относившегося к разным антропологическим типам и говорившего на разных языках. Должна была произойти крупная миграция, переселение целого народа или, скорее, группы племен.

Вулканы – это тоже Канары

Но как объяснить находки мумий, у которых определена группа крови, роднящая их «владельцев» с древним населением Северо-Западной Европы? Как случилось, что среди древнейших орудий труда и утвари гуанчей найдены предметы, относящиеся к энеолиту Лигурии, то есть европейскому Средиземноморью?

Сколько их было, этих случайных открытий атлантических островов? Именно с этого мы и начнем наш рассказ о тайнах гуанчей.

Можно буквально по пальцам перечислить древних авторов, в чьих произведениях есть сколь-нибудь подробные упоминания о Канарских островах. Плиний Старший, Диодор Сицилийский, Псевдо-Аристотель, Плутарх, Помпоний Мела, Гомер, Гесиод, Руфий Фест Авиен, Сенека… Возможно, есть и другие сведения, но они являются уже вторичными и более поздними по отношению к этим «классикам древнего канароведения».

«Семь островов, покорение которых вызвало так много шума, семь островов, забытых всем миром, – лишь осколки большого континента, привлекавшего к себе внимание древних историков, – писал в 1803 году французский географ Бори де Сен-Венсан в книге «Счастливые острова». Некоторые атлантологи (специалисты или дилетанты, занимающиеся поисками легендарного материка Платона) склонны считать Сен-Венсана сторонником так называемой атлантической теории происхождения канарцев (о ней еще будет речь) и видят в выражении «осколки большого континента» прямую ссылку на Атлантиду. Но увы, им пришлось отказаться от своих «смелых построений»… Сен-Венсан имел в виду «всего лишь» Африку. Ту самую Африку, с которой связана прочными узами вся древняя и последующая история Канарских островов…