Сергей Нижников - Генезис и развитие метафизической мысли в России

Поиск и постижение собственной идентичности – насущная задача современной философской культуры в России. Обозначение линии, демаркирующей (и связывающей) «свое» и «заимствованное» в русской философии, представляется необходимым условием, без которого преждевременно говорить о ее самоопределении и месте в мировом историко-философском процессе. Вне этого условия духовное событие русской философии неизбежно будет сводиться к эмпирическому понятию философии в России.

Специфика русской философской рациональности, признаки ее «тождественности» и «самости» достаточно освещены в философской историографии и закреплены в таких известных и общепринятых универсалиях, как космизм, соборность, эсхатологизм, метаисторичность и др. Эти универсалии верно и убедительно передают характерный для русской философии опыт самосознания. И все же самобытный образ русской философской ментальности еще далек от законченности и теоретической достоверности. В нем не обозначены (в той мере, в какой они заслуживают этого) некоторые философемы и метафизические символы , имеющие сквозное креативное воздействие на умонастроение, идейный состав и лексическое звучание русской философской мысли.

Среди них философема Софии и софийного гносиса обладает бесспорным конститутивным преимуществом. Она определяет рапсодический стиль русского мировоззрения, его образотворческий акт и эсхатологический пафос; вокруг нее центрируется и на ее фоне в русском варианте развертывается традиционная антропокосмическая проблематика; через нее осуществляется сближение и софийное примирение непосредственного и опосредованного знания, теоретической и ценностной рациональности. Без историко-философского анализа истолкования символики Софии образ русской философской идентичности лишается как своего метафизического содержания, так и своей выразительности.

Согласно М.А. Маслину, «русская философия в ее развитии показывает, что основные проблемы мировой философии являются ее проблемами и что она открыта к наследию мировых философских традиций». По мнению историка русской философии, своеобразие последней состоит в том, что

«она создавалась кроме русского на церковнославянском (в XI–XVII вв.), латинском (в XVIII в.), французском, английском, немецком (в XIX–XX вв.) и славянских языках. Носителями идей русской философии выступали представители не только русского, но и других народов, связанных с Россией общностью исторических судеб: грек Михаил Триволис (Максим Грек), хорват Юрий Крижанич, украинцы Григорий Сковорода и Феофан Прокопович, молдаване Дмитрий и Антиох Кантемиры, евреи Михаил Гершензон, Лев Шестов и многие другие» [13] Маслин М.А. Единство и многообразие русской философии // Русская философия: Энциклопедия. М., 2014. С. 533. .

Русская философия, таким образом, не замкнута на этноязыковые особенности, территорию и государственность, а обращена к всеобщему.

Чтобы создать цельное представление о русской философии, необходимо обозреть и осмыслить всю ее историю от Киевской Руси по XXI век. В этой тысячелетней культуре можно выделить следующие этапы развития философской мысли, в лоне которой вызревала и метафизика:

1. средневековый (начальный) период (XI–XVII вв.);

2. философия Нового времени (XVIII в.);

3. философия XIX в.;

4. философия XX–XXI вв.

Если в современной философии смыслом жизни уже никто не интересуется, как будто бы он найден, то русская философия всегда была озабочена его поисками. Крупнейшие отечественные мыслители пишут целые трактаты, посвященные этой теме (В. Розанов, В. Несмелов, А. Введенский, М. Тареев, Е. Трубецкой, С. Франк и др.) [14] Смысл жизни: Антология. М., 1994. .

Никто, наверное, не будет оспаривать, что духовное ближайшим образом связано со смыслом, и особенно с наиболее важным для человека, – со смыслом его собственной жизни. С этим вопросом сталкивается каждый человек, будь он землепашец или философ, но не каждый задумывается над ним. И лишь тогда, когда человек задастся этим вопросом, он может встать на путь приближения к пониманию духовного. Человеческое существо обладает существованием, но не всегда человеческим образом, и именно вопрошание о смысле жизни очищает бытие человека. Вся история духовной культуры человечества есть такое вопрошание, такое очищение и выявление сути человеческого бытия в мире. Однако слаборазвитый в духовно-нравственном отношении человек может связывать смысл своей жизни с чувственным удовольствием, с удовлетворением исключительно материальных, эгоистических потребностей. Но вместе с ростом осознанности человеком своего бытия растет и его осмысленность, начинается переход от материальных потребностей к духовным, от удовлетворения эгоистических запросов к творчеству на благо других людей и всего человечества.

В чем смысл жизни человека? Этот вопрос появился вместе со становлением человека как сознательного существа. Время существования вопроса равно времени осознанного существования человечества. И на каком бы высоком уровне ни находились сознающие себя существа, перед ними всегда будет вставать этот вопрос вопросов. Мы сталкиваемся здесь с феноменом, уходящим своими корнями в онтологические основания человеческой природы. Суть его в том, что человек не может существовать и развиваться, не утверждая высшего, то есть не совпадающего с простым «физическим» присутствием на Земле смысла собственного существования. Утрата этого высшего смысла приводит к распадению тех органических форм общения, из которых складывается человеческий род, ведет человека, а тем самым и человечество к деградации.

Смысл жизни является центральным вопросом мировоззрения, ответ на который определяет всю жизнь человека. Само наличие сознания предполагает необходимость смысла, то есть осмысления себя самого. Можно сказать, что самосознание конституируется смыслом, меняется в зависимости от того, в чем человек видит цель своей жизни. Решить проблему смысла стремится философия, свой ответ на него дает и религия. Вне зависимости от того, задается человек или нет целью вычленить для себя логический смысл своего существования, он уже живет в соответствии с тем или иным «смыслом», сложившимся у него под воздействием определенной социальной ситуации и уровня развития его личности.

Л. Толстой пришел к выводу, записанному в его дневнике, что «цель жизни человека есть всевозможное способствование к всестороннему развитию всего существующего» [15] Толстой Л.Н. Собрание соч. в 22 т. Т. XXI. Дневники. 1847. М., 1984. С. 13. . Ему было тогда 19 лет, но этой установки он придерживался всю жизнь. Достоевский полагал, что «без высшей идеи не может существовать ни человек, ни нация» (XXIV, 48), а смысл жизни и представлен высшей идеей, тем, к чему стремится человек, во что он верит. Вместе с тем человек должен помнить, что он не вправе навязывать свои представления о смысле и цели человеческой жизни другим людям, тем более методом насилия. Он может лишь убеждать и собственным примером доказывать истинность своих идей.