Нина Пастернак - Резервы человеческого интеллекта. Способность действовать «в уме»

В Подмосковье отдыхать рядом с ним было чрезвычайно увлекательно: велосипедные прогулки, компании друзей и родных, сам он также охотно ходил в гости, был чрезвычайно общительным и компанейским человеком. И никогда ни при каких условиях не говорил ни о ком плохо.

Яков Александрович был прекрасным педагогом. Его единственный сын Саша родился, когда Пономареву было уже за 40. Сашу Яков Александрович любил безумно. На все свои прогулки с женой Пономарев обязательно брал сына: я так и помню их всегда втроем – вместе на отдыхе вне Москвы, вместе на прогулках в Москве.

Я не помню, чтобы Яков Александрович когда-нибудь требовал от Саши каких-то академических достижений. У его сына было счастливое детство – его не ограничивали ни в играх с друзьями в футбол, ни в других увлечениях. При этом Саша окончил один из лучших технических вузов Москвы и очень успешен сегодня в своей профессиональной деятельности.

Когда Саше было 16 или 17 лет, а Якову Александровичу уже за 60, семья купила машину – старый маленький «Запорожец». Для этого Яков Александрович сам получил водительские права и стал учить вождению Сашу. Машина эта все время ломалась, и Яков Александрович вместе с сыном ее регулярно чинили. Для Саши это была прекрасная профориентация. Сегодня, спустя много лет, он делает своими руками технические приборы, которые чрезвычайно востребованы.

Саша во всем скопировал своего отца: как и он, создал крепкую семью и воспитывает двух прекрасных сыновей. Правда, психологом он не стал, но по этому вопросу у Якова Александровича была твердая принципиальная позиция. Он был категорически против любой семейственности в психологии. На все призывы родственников взять племянников и племянниц хотя бы к себе в аспирантуру, он твердо говорил «нет». Не стал он ориентировать на психологию и собственного сына. Я в этой ситуации пробилась не «благодаря», а «вопреки». Прав ли был Пономарев? Не знаю. Знаю только, что если бы у меня в профессии были родные, мне было бы легче.

Говорить слово «нет» Пономарев умел. За несколько лет до смерти ему был поставлен страшный диагноз. Я сама возила анализы в лабораторию и видела все собственными глазами. Видела и стадию заболевания – первую. И слышала своими ушами призывы врачей: надо срочно делать химиотерапию. И здесь Яков Александрович, который сумел выжить в немецком плену даже тогда, когда его вешали (много лет спустя он показывал, как вылез из петли), отказался от лечения. Почему? Кто его знает…

Умирал Яков Александрович тихо, чувство юмора не утратив. Месяца за полтора до его смерти я позвонила ему и поинтересовалась очередным визитом к врачу. Врач этот принимал в военном госпитале, который находился минутах в 40 ходьбы от дома Якова Александровича. Но в это время сам дойти до госпиталя Пономарев уже не мог. На мой вопрос, а как он туда добрался, Яков Александрович уверенно сказал – на велосипедах. «Как?» – изумилась я. «Очень просто, – завил Пономарев, – стащили с женой велосипеды на первый этаж, доехали до врача, а затем таким же образом обратно». Когда же я потом перезвонила его жене, она тихо сказала, что «приезжал на машине Саша и отвез».

После смерти Я. А. Пономарева и его талантливые ученики, и другие замечательные ученые стали продолжать то направление в психологии, которому он посвятил свою жизнь. Если бы он это знал, то был бы счастлив!

Разработка понятия «способность действовать „в уме“» (первоначально использовался термин «внутренний план действия») началась в связи с исследованием проблемы развития психики в работах отечественных психологов А. Н. Леонтьева и С. Л. Рубинштейна и Я. А. Пономарева. Рассмотрим этот вопрос более подробно.

Одно из наиболее фундаментальных исследований в отечественной психологии, посвященных возникновению психики, принадлежит А. Н. Леонтьеву, который критически рассмотрел многочисленные попытки решения этой проблемы, предпринятые до него. Так, одни исследователи связывали возникновение психики с появлением человека, вторые признавали психику свойством любой живой материи, третьи относили ее к свойствам только тех живых существ, которые имеют нервную систему [27].

В основу своих исследований А. Н. Леонтьев положил выдвинутую им в 1936 г. совместно с А. В. Запорожцем гипотезу, согласно которой возникновение психики связано с переходом от форм взаимодействия, свойственным неживой природе, к формам взаимодействия, присущим живой материи.

Такой переход знаменуется появлением качественно новой системы – субъекта, с одной стороны, и объекта – с другой. Между ними возникает специфически новый тип связи – тип сигнальной связи.

Такой тип связи возможен лишь при наличии у субъекта чувствительности – особой формы раздражимости, способности к ощущению. Эта способность возникает тогда, когда значимыми для субъекта оказываются не только связи, непосредственно служащие удовлетворению потребности в обмене веществ, но и те связи, которые соотносят организм с другими, на первый взгляд нейтральными, воздействиями, дающими возможность ориентировки в окружающей среде.

В 1950-е годы большой вклад в разработку проблемы психического внес С. Л. Рубинштейн, согласно которому «эффект воздействия одного явления на другое зависит не только от характера самого воздействия, но и от природы того явления, на которое это воздействие оказано; иначе говоря, эффект воздействия одного явления на другое опосредствуется природой последнего» [43, с. 69]. В общем, психика понимается С. Л. Рубинштейном как субъективное отображение, динамическая модель [там же].

Развивая эти взгляды на проблему психического, Я. А. Пономарев вводит понятия «модель» и «субъект». «Субъект», по Я. А. Пономареву, – это свойство человека, которое делает его способным к продуктивному сигнальному взаимодействию с окружающим; с определенной мерой условности он может быть представлен и как модель способа взаимодействия субъекта с объектом, как модель продуктивной сигнальной связи.

Модель, по Я. А. Пономареву, – это характеристика такого материального образования, в сочетании процессов или состояний которого заложено содержание другого предмета; при этом модель, являясь продуктом познавательной деятельности человека, производна, зависима от психического отражения [39, c. 382].

Единственный вид моделей, адекватно использующихся животными для ориентации во времени и пространстве, – это их собственные мозговые модели действительности (субъектные модели). Человеку свойственны и эти модели, однако его специфической особенностью является способность строить вторичные модели реальности – использовать в качестве сигналов знаки.