Алексей Лебедев - Закон престолонаследия Древней Руси

Подтверждает такой вывод и текст летописи: Ольга "Иде… по Деревьской земли съ сыномъ своимъ и дружиною своею, уставляющи уставы и уроки: и суть становища ея и ловища ея. И приде в городъ свой Киевъ съ сыномъ своимъ Святославомъ, и пребывши лето едино" 253. Как видим, по окончанию операции по подавлению восстания, Ольга объезжала Древлянскую землю, устанавливая там размер дани и места ее сбора. Остаток лета Ольгой был проведен в Киеве 254.

С наступлением нового года, то есть, с 1 сентября 942 года (942/943 г) "Идет Олга к Новугороду и установила по Мсте погосты и дань, и по Лузе погосты и дань и оброки: и охотничьи угодья свои по всей земле, и знамения и места и погосты" 255. Таким образом, до зимы 942–43 годов Ольга была занята решением дел, накопившихся внутри страны, а это значит, что до января 943 года ни о какой поездке княгини в Константинополь речи тоже идти не может. Если учесть зимние погодные условия и вспомнить о непроходимости путей и дорог в это время, то сроки поездки в Царьград придется отодвигать еще, как минимум, до средины весны или же до апреля-мая 943 года, то есть, до той поры пока не сойдут снега и ото льда не вскроются реки.

Вспомнить придется и о том, что движение по рекам в те времена начиналось уже в начале лета, что подтверждает и Константин Багрянородный: «И в июне месяце, двигаясь по реке Днепр, они спускаются в Витичеву, которая является крепостью пактиотов россов, и, собравшись там в течение двух-трех дней, пока соединятся все моноксилы, тогда отправляются в путь спускаются по названной реке Днепр» 256.

Это заставляет время, отпущенное княгине Ольге для визита в Константинополь, сократить с апреля 943 – по июнь 943 года. Как не крути, но необходимость поспеть в Константинополь ко дню ангела (к 3 июня), заставляет датой отъезда Ольги в Царьград назвать конец весны 943 года.

В связи с этим, стоит задуматься и над тем, что если в указанный промежуток времени должна была состояться поездка Ольги в Константинополь, то нет ли в источниках упоминания об осуществлении каких-то контактов между Византией и Русью на уровне посольств в высчитанный нами промежуток времени?

Оказывается, есть! Это событие зафиксировано в «Повести временных лет»: "В год 943. Вновь приходили в Царьград, и мир сотворив с Романом, возвратились восвояси" 257.

Таким образом, получается, что в течении одного года (943) произошло два немаловажных события. Первое событие – это поездка княгини Ольги в Константинополь и принятие ею там крещения. Второе событие – это прибытие в тот же Константинополь посольства Руси, требовавшего от Византии соблюдения ею статей договора, заключенного между двумя этими странами еще в 941 году.

Но данная запись заставляет задуматься и над тем, а не могла ли Ольга осуществить свой вояж в Константинополь именно в составе названного посольства?

И вот тут, в поисках ответа на вопрос о дате поездки княгини в Византию и причинах такой поездки, приходит еще одна интересная мысль, а что если и крещение княгини, и поездка посольства состоялись не только в один и тот же 943 год, но даже в одно и то же время? И даже более того, это было одно и то же посольство!

Но и это еще не все! Имеются все основания считать нахождение Ольги в составе посольства не как праздный вояж с целью ознакомления с достопримечательностями Константинополя, а именно как участие в нем на правах члена посольства.

А почему бы и нет! Если смотреть на это с точки зрения рациональности, то это самый оптимальный шаг: и расходов меньше (а после войны лишние средства вряд ли были). И безопаснее.

Остановившись на выводе о том, что Ольга была полноправным членом русского посольства, мы получаем не только возможность подтвердить датировку поездки Ольги в Константинополь (это конец весны – начало лета 943 года), но и подтвердить, тем самым, правильность выдвинутой версии о развитии событий на Руси в 941–943 годах.

В связи с этим стоит обратить внимание и на сообщение Константина Багрянородного о том, что в составе свиты Ольги было 2 переводчика, 22 посла и 44 купца. Поражает то, что количество свиты Ольги полностью соответствует количеству послов, представленных в посольстве Руси. Несмотря на то, что событие, сохранившееся в «Повести временных лет» и в котором сообщается о поездке Ольги в Константинополь и принятие ею там крещения, и событие, сохранившееся в источнике «Об управлении империи» совершенно разные, следует предположить, что часть информации именно из последнего источника, каким-то образом попала в «Повесть временных лет».

Статус превыше всего. Остановившись на точке зрения об Ольге как на участнице посольства, имевшей в нем не меньший статус нежели все остальные его участники, самое время затронуть вопрос об ее статусе в этом самом посольстве.

Поскольку император Роман беседовал именно с ней, то можно сказать о том, что переговоры проходили на высшем уровне (глава государства вел переговоры непосредственно с главой другого государства). На этом основании, не будет преувеличением назвать Ольгу главой посольства.

Более того, и императором Ольга должна была восприниматься не только в качестве главы посольства, но, прежде всего, и в качестве главы государства. Ну, в самом деле, не мог же император опуститься до уровня посла, пусть даже и самого красивого в мире: статус – превыше всего! Равный всегда разговаривает с равным. Более того, столь высокий уровень указывает на то, что переговоры касались наивысших интересов государств.

Поиски причин поездки в Константинополь (Мотивация). И все-таки, если наши рассуждения верны и Ольга была главой посольства, то непонятно почему именно она им и оказалась? Неужели на эту роль не нашлось толкового мужика, способного возглавить посольство?

Скорее всего, такой нашелся бы, но видимо, на Руси понимали, что требования русов к ромеям не настолько убедительны и правомерны, чтобы требовать от Византии их выполнения. То есть, аргументация слаба и для этого следует действовать больше при помощи каких-то соблазнов и лести, нежели при помощи жестких аргументов. А раз так, то в ходе переговоров придется больше хитрить, напускать туману и чаще пускать пыль в глаза, а попросту говоря, обманывать. Кто с такой ролью может справиться лучше, чем женщина?

В качестве подтверждения правоты высказанного, следует обратить внимание на описание событий, приведенных в тексте летописи: «И видел ее добру (красиву – А. Л.) лицом, и сообразительну очень, и удивился царь разуму ее, беседуя с ней сказал: достойна царствовать в городе этом с нами» 258. Если перефразировать написанное в летописи, то слова императора можно передать и так: «Ох, и хитра! Ох, и изворотлива! Льстит, как скатерть стелет! Наблюдательна, находчива! Если б такая была среди нас ромеев, то, наверное, Империя и горя не знала б».