Вячеслав Скоробогацкий - Советское: Генезис, расцвет и пути его трансформации в посткоммунистическую эпоху

Это вид целого, устроенного, на первый взгляд, по-аристотелевски, путем соединения формы — деятельного начала, демиурга, с одной стороны, и, с другой, материи, того пластичного субстрата, в котором демиург воплощает Божественный замысел. Но только на первый взгляд. На деле же общество и государство здесь соединены внешним образом, когда каждая из функциональных «половин» (систем, «образов») целого продолжает существовать по внутренним законам и сохраняет свою автономию настолько, насколько это допускается условиями их сосуществования, исторически подвижными под влиянием внутренних и внешних сил. И основная причина такого раздельного, а точнее, «двуликого» (два в одном) существования – редуцированное состояние публичной сферы (в первую очередь институтов городского и волостного самоуправления), поглощенной владельческим правом князя-вотчинника, будущего государя [59] Первоначальное значение термина «государь» – господарь, господин, хозяин-собственник, владелец имущества, в состав которого непременно входили рабы-холопы. «всея Руси». «В российских условиях вотчинного уклада, когда политическая роль правителя и хозяйственная – владельца практически не различались, было крайне легко сделать один шаг от господаря/государя в дому до царя-государя, непосредственного восприемника и обладателя сакральной державы» [60] Ильин М. В. Слова и смыслы: опыт описания ключевых понятий. М., 1997. С. 191. .

Корпорация является матричным принципом социальной организации типа Мегамашины, благодаря которому поддерживается функциональное сосуществование общества и государства в границах целого, олицетворенного государством, и персонально – государем. Становление московско-русской Мегамашины имело первым шагом конструирование усилиями верховной власти («государь») особого государствообразующего сословия – дворян-помещиков. Самодержавный царь, верховный правитель и верховный собственник, занял место во главе государства-корпорации, в состав которой и вошли служилые землевладельцы. Параллельно формированию нового класса «государевых слуг» [61] Дворянство по существу – новый, высший разряд холопов, рабов в «хозяйстве» (государстве) царя. Иван Грозный заявлял об этом открыто: «А жаловать своих холопов мы всегда были вольны, вольны были и казнить» (Переписка Ивана Грозного с Андреем Курбским. М., 1981. С. 136). шел процесс ликвидации земельной аристократии, бояр и потомков удельных князей, – оставшегося в наследство от удельного периода класса землевладельцев-вотчинников. Само существование этого класса противоречило духу московско-русской Мегамашины, поскольку у частной собственности в ее вотчинной, наследственной форме был существенный недостаток: она заключала в себе стремление к автономии и независимости от государственной власти, была опорой демократического (вечевого) устройства жизни городских общин, в частности Новгорода [62] См.: Пайпс Р Собственность и свобода. С. 228–231. .

Корпорация здесь была одновременно и социальной категорией, совпадая в определенном смысле с сословием [63] В отличие от традиционного сословия, возникающего путем естественноисторического развития и в относительной независимости от процесса государст-вогенеза, данная социальная группа (как и все другие в структуре Мегамашины) изначально конструируется государством (государем) и представляет собой неотъемлемую часть процесса становления государства-Мегамашины. Это особый круг индивидов, самые физические тела которых являются выделенными структурными узлами, скрепляющими в одно целое всю совокупность индивидуальных тел, образующих социобиологическое тело («общество») Мегамашины. В Древнем Египте сходную роль играли «начальники», относящиеся к различным уровням социально-государственной иерархии, – десятники, сотники, тысячники и т. п. «Новый механизм, состоял исключительно из человеческих деталей и обладал вполне определенной функциональной структурой. <���…> Компоненты, пусть они состоят из человеческих костей, жил и мускулов, сводились к своим чисто механическим элементам и жестко подгонялись для выполнения строго ограниченных задач. Хлыст надсмотрщика служил залогом согласия. Подобные машины были собраны, если не изобретены, царями уже на ранней стадии эпохи пирамид, в конце четвертого тысячелетия» (Мамфорд Л. Миф машины. С. 251, 252). , и категорией государственно-властной, поскольку помещики разделяли с государем основную обязанность (функцию) – структурировать, упорядочивать и направлять социальное поведение подвластного населения, подчиняя его функциональным требованиям государственной системы, и тем самым олицетворяли собой государство. Вследствие этого корпоративность пронизывала устройство не только государственной, но и общественной жизни, обеспечивая определенную организационно-институциональную однородность социального пространства, в котором протекала государственная и общественная жизнь. Чтобы легально существовать в этом пространстве, все должно было облечься в форму корпорации в виде учреждаемой и контролируемой государством социальной группы сословного типа, то есть обладающей специфическими правами и обязанностями, которые закрепляются обычаем или законом и (по возможности) передаются по наследству [64] Оговорка «по возможности» указывает, что социальные образования подобного рода имеют искусственный характер, являются результатом социального конструирования, направляемого волей и целями властного субъекта. Это скорее квазисословия, не имеющие достаточных условий для органического развития; историческое время и границы их существования предопределяются телеологическим заданием – теми особенностями их конструкции, в которых находят отпечаток цели властвующего демиурга, а беря глубже – логика устройства Мегамашины. . Такое опосредование было обязательным условием возможности государственного управления, в том числе и властного контроля всех явлений общественной жизни, включенных в границы социального пространства. Возможность свободы, индивидуальной и групповой, коренилась внутри, в архипелаге сельских общин, но обретала реальные черты лишь по ту стороны этой границы, вовне, где был мир русской воли – Поморье, Урал, Сибирь или южные степи.

Сельская община, которая, по замечанию С. М. Соловьева, складывалась под воздействием государственной политики, также несла на себе печать корпоративности. Как отметил С. Д. Домников, жалованные грамоты Екатерины II были призваны «конституировать корпоративную структуру общества, упорядочить внутрисословные отношения и закрепить за “жалованным” населением особые права и свободы» [65] Домников С. Д. Мать земля и Царь-город. С. 493. . Примечателен тот факт, что вслед за жалованными грамотами дворянству и городам в окружении императрицы был разработан подобный документ («Сельское положение») также и для государственных крестьян. Отвергнутый под давлением дворянской оппозиции проект был, тем не менее, вполне логичным завершением процесса формальной институционализации корпоративной структуры российского общества, охватывавшей все его уровни, включая и локальные миры сельских сообществ.