Елена Первичко - Регуляция эмоций. Клинико-психологический аспект

В книге представлены новые данные о роли знаково-символического опосредствования эмоций и личностной рефлексии в регуляции эмоций в норме и у больных с такими формами сердечно-сосудистых заболеваний, как пролапс митрального клапана [1] Под термином «пролапс митрального клапана» понимают провисание всей створки сердечного клапана или ее части в систолу ниже уровня клапанного кольца (Barlow, Pocock, 1988). (ПМК) и эссенциальная артериальная гипертензия (ЭАГ); описаны межгрупповые и внутригрупповые различия в иерархической представленности компонентов системы регуляции эмоций у пациентов с ПМК и больных ЭАГ в сравнении со здоровыми лицами; доказано наличие связи между особенностями регуляции эмоций и клинической симптоматикой при ПМК и ЭАГ, что позволяет обсуждать возможный вклад расстройств регуляции эмоций в формирование клинической симптоматики при этих расстройствах.

Выбор в качестве эмпирической базы исследования пациентов заявленных групп не является случайным.

Больные ЭАГ традиционно рассматриваются в качестве одной из клинических моделей, релевантных для изучения эмоций и их регуляторных составляющих (Jonas, Frank, Ingram, 1997; Wise, 2014). Однако содержательная специфика регуляции эмоций этих больных изучена недостаточно. В монографии представлены результаты изучения двух групп пациентов с ЭАГ: помимо больных «классической» ЭАГ, в исследование были включены пациенты с так называемой «гипертонией на рабочем месте» [2] Для больных с «гипертонией на рабочем месте» характерно повышение значений АД на работе в сравнении со значениями АД в нерабочее время (Stork et al., 1992). Гипертония на рабочем месте является одной из форм ЭАГ и стресс-индуцированной гипертонии (Light, 2000). (АГрм). В третью клиническую группу вошли пациенты с пролапсом митрального клапана (ПМК) – одной из недавно (в 1980-е годы) описанных форм патологии сердечно-сосудистой системы.

Пациенты с ПМК и больные с «гипертонией на рабочем месте» часто описываются клиницистами как «трудные», предъявляющие многочисленные жалобы психовегетативного содержания и жалобы на низкое «качество жизни», свидетельствующие об их эмоциональном и личностном неблагополучии в сочетании с объективно регистрируемыми изменениями в физиологических системах жизнедеятельности, проявляющимися в ситуациях эмоциональной нагрузки (Joiner, Cornman, 1986; Karasek, 1998; Molinari, Compare, Parati, 2006; Scordo, 2007). Следовательно, это те группы пациентов, в отношении которых задача изучения регуляции эмоций с выделением ее структурных составляющих и определением их функциональной нагруженности имеет высокую значимость.

В монографии последовательно обсуждаются общие вопросы психологии эмоций и их регуляции, анализируются классические и современные подходы к исследованиям тематики регуляции эмоций, презентируется и обосновывается авторская модель регуляции эмоций, построенная в рамках культурно-деятельностной парадигмы, выделяются ее уровни и механизмы, показано различие системы регуляции эмоций участников исследования с сердечно-сосудистыми заболеваниями и в норме; предлагается решение задачи выделения и классификации стратегий регуляции эмоций.

Далее излагаются результаты исследований, направленных на проверку гипотезы о влиянии состояния эмоциональной напряженности на эффективность регуляции эмоций в норме и при патологии и гипотезы о различиях в функционировании системы регуляции эмоций у пациентов с ПМК и больных ЭАГ с разной степенью выраженности клинической симптоматики. Изложение материалов эмпирических исследований предваряется теоретическим исследованием проблематики регуляции эмоций в объяснительных моделях психосоматического синдромогенеза.

Монография выполнена на кафедре нейро- и патопсихологии факультета психологии МГУ имени М. В. Ломоносова. Приведенные эмпирические данные получены в исследованиях автора, выполнявшихся в период с 1993 по 2016 год.

Автор выражает глубокую признательность всем сотрудникам факультета психологии, проявившим интерес к работе, за полезные замечания, советы и дружескую поддержку; а также врачам, совместно с которыми данное исследование выполнялось: академику РАН А. И. Мартынову, проф. О. Б. Степуре, проф. О. Д. Остроумовой, проф. Л. С. Пак, проф. Е. В. Акатовой, сотрудникам кафедры госпитальной терапии № 1 МГМСУ им. А. И. Евдокимова и кафедры факультетской терапии и профболезней МГМСУ им. А. И. Евдокимова.

Эмоции являются предметом изучения различных научных дисциплин: психологии, философии, медицины, физиологии, культурологии и др.

В психологических публикациях по проблеме эмоций, насчитывающих не один десяток лет и включающих большое количество исследований, подчеркивается особая роль эмоций в формировании опыта человека, оптимизации осуществления деятельности и коммуникации людей, и в каждой из этих сфер наиболее значимым аспектом оказывается способность человека к осуществлению эффективной регуляции эмоций (Александер, 2002; Бреслав, 2016; Вилюнас, 1976, 2006; Выготский, 1983в, 1984в; Гиппенрейтер, 1996; Кристал, Кристал, 2006; Леонтьев, 1971; Thompson, 1994, 2008, 2014; Werner, 2010; и др.).

Однако термин «регуляция эмоций» как самостоятельная научная категория в психологическом дискурсе утвердился относительно недавно (в 1980-е годы). Количество публикаций по проблеме РЭ в норме и патологии в психологической литературе ежегодно неуклонно возрастает (Gross, 2014).

Эмоции традиционно относят к категории наиболее сложных для понимания и изучения явлений психической жизни. Однако вопросы о том, как они могут быть связаны с состоянием здоровья человека, и о том, как ими можно управлять, волновали уже философов древности.

Согласно мнению специалистов по истории философии, уже в Древней Греции эмоции входят в тематику философского дискурса. Так, в рамках эпикурейской школы (конец IV века до н. э. – начало VI века н. э.) чувства рассматривались как помеха внутреннему равновесию, как причина душевных тревог, но в то же время считалось, что именно чувства управляют поведением человека, что именно они побуждают его делать то, что приносит удовольствие, и избегать того, что приносит неудовольствие. Значение роли разума не отрицалось, но разум был призван дифференцировать и правильно выбирать чувства, которыми управляется поведение (Дынник, 1955; Лосев, 1989; Тит Лукреций Кар, 1983).

Стоики были первыми, кто объединил стремления и чувствования в понятие «аффект», считая аффекты чрезмерными, неразумными и противоестественными движениями души, связанными с неправильными представлениями о вещах. Они называли аффекты «болезнями души», от которых человеку необходимо освобождаться, чтобы жить в соответствии с разумом. Только разум, свободный от любых эмоциональных потрясений (как положительных, так и отрицательных), был способен правильно руководить поведением. Именно это, согласно их представлениям, позволяло человеку выполнять свое предназначение, свой долг и сохранять внутреннюю свободу (Ждан, 2004).