Сергей Смирнов - Индустрия российских медиа: цифровое будущее

• процесс становления потребительского капитализма;

• формирование политической системы национального государства;

• потребности экономики в создании эффективных коммуникационных систем;

• научно-технический прогресс, активно выражающийся на протяжении ХХ века в заметном развитии информационно-коммуникационных технологий (ИКТ);

• процесс глобализации, затронувший все стороны общественной жизни практически во всех странах мира (Вартанова (ред.), 2014: 58–59).

На протяжении ХХ века спектр и скорость общественных изменений, стимулированных развитием ИКТ, постоянно увеличивались, и в начале XXI века их масштаб достиг беспрецедентных размеров. Исследователи и бизнес-аналитики заговорили о начале «второго машинного века», появлении «индустрии 4.0», даже о «четвертой промышленной революции», которая возникла благодаря цифровым технологиям, основанным на аппаратном и программном обеспечении и сетях. При этом «цифровые технологии… становятся все более усовершенствованными и интегрированными, вызывая трансформацию общества и глобальной экономики» (Шваб, 2017: 16).

Очевидно, что столь масштабные общественные изменения не могли не оказать воздействия на развитие и трансформацию медиа во всех их проявлениях. Как отмечалось выше, трансформации в медиа часто называют «коммуникационной революцией», «цифровой революцией» – терминами, возможно и не имеющими строгих научных определений, но получившими большую популярность, поскольку они ярко характеризовали резкие, прорывные изменения в коммуникационной и медиасреде в целом и в медиабизнесе в частности (Балмаева, Лукина (ред.), 2016: 206–213).

Это отражается и в широко распространившемся с середины 1990-х гг. термине «прорывные технологии» (именно такой перевод названия концепции disruptive technologies с английского языка на русский кажется наиболее точным, хотя встречается также и вариант «разрушительные технологии»). Сама концепция рассматривает влияние прогресса ИКТ в медиа как процесс вытеснения существующих в медиаиндустрии решений и создания основ новой отрасли (Christensen, 2011).

Одной из главных тенденций цифровой революции, несомненно, является процесс цифровизации. В изначальном смысле цифровизация – это переход с аналоговой формы передачи информации на цифровую, однако сегодня процесс приобрел многоуровневый характер и вышел из технологической в общественную плоскость. Появились расширения понятия, такие как цифровизация экономики, цифровизация государственного управления, цифровизация культурного наследия , предполагающие не только перевод информации в цифровую форму, но и комплексные решения инфраструктурного, управленческого, поведенческого, культурного характера. Для медиа цифровизация означает действительно масштабные изменения по развитию сетей, устройств доступа, содержания, даже навыков пользователей.

Исследователи подчеркивают, что именно цифровые трансформации начала XXI века, а именно массовое проникновение Интернета и мобильной телефонии в широкую аудиторию, моментальный и дешевый доступ к любым видам содержания в режиме реального времени, возможность получать его по беспроводным технологиям, появление цифровых платформ, предлагающих неограниченное количество контент-продуктов, сервисов и приложений, повсеместно определяли развитие медиаиндустрии в глобальном масштабе (Albarran, 2010). В контексте таких трансформаций возникали и индивидуальные цифровые экосистемы, которые стали объединять физическое и цифровое существование людей.

Современные пользователи, находясь в цифровых средах – в мобильной телефонии, электронной почте, социальных сетях, начали формировать и новые цифровые сообщества (как выражаются некоторые аналитики – популяции), связанные не с географическим нахождением, а с цифровым присутствием. Конечно, в строго научном – биологическом, экологическом, медицинском – смысле вряд ли можно считать популяцией аудиторию популярных сегодня социальных медиа, однако, перенося большую часть своей активности в онлайн-среду и формируя свое поведение, представления, ценности, пользователи Сети приобретают в рамках онлайн-коммуникации, как и в рамках популяции, определенное сходство, единство в поведении и даже в самовоспроизводстве.

Любопытно, что в середине 2010-х годов самой крупной мировой «цифровой популяцией» стал Facebook с 1 400 млн пользователей. Ему уступали Китай и Индия – страны с самым большим населением мира в размере 1 360 млн и 1 240 млн человек соответственно. «Цифровая популяция» Twitter – 640 млн – превышает население США (318 млн), Индонезии (247 млн), Бразилии (202 млн), Пакистана (186 млн) и Нигерии (173 млн). Чуть меньше самых населенных стран мира «цифровая популяция» Instagram со 152 млн пользователей (Шваб, 2017: 144).

Несомненно, важнейшие трансформации в современной медиа-индустрии происходят на уровне ключевого сегодня драйвера – аудитории СМИ, ее поведения, моделей медиапотребления, потенциала воздействия на создание и распространение контента. С одной стороны, все более проблемным для медиабизнеса, ориентирующегося на традиционное медиапотребление, становится его нелинейность – то есть возросшие возможности и свобода аудитории активно выбирать медиаконтент «по заказу» и в удобное для нее время. Нелинейное медиапотребление противостоит линейному, предполагающему пассивное потребление контента, который традиционно отбирался и организовывался в определенном порядке издателем или вещателем (Задорожная, 2010).

От дискретной модели «один канал/одно СМИ – массовой аудитории – в соответствии с периодичностью» современная цифровая медиасреда движется к потоковой модели «индивидуализированный контент по индивидуальному запросу – в любое время и на любом устройстве». Возросшая избирательность контент-запросов фрагментирующейся аудитории, сопровождаемая ее растущим нежеланием платить за информацию, меняет традиционные отношения не только между производителем и потребителем, но и между рекламодателями, редакциями, медиакомпаниями, обладателями авторских прав (Балмаева, Лукина (ред.), 2016: 208, 269; Айрис, Бюген, 2010: 8).

С другой стороны, становится очевидной утрата профессионалами СМИ монополии на производство содержания. Журналисты газет, журналов, телевидения и радио, фотографы, операторы, телерепортеры и другие медиапрофессионалы в цифровой медиасреде часто уступают место любителям, очевидцам событий, непрофессиональным корреспондентам, которые опережают их в скорости подачи информации и доступе к горячим точкам, неожиданным информационным поводам (Gillmor, 2006; Doctor, 2010). Дискуссия об «освобождении авторства» отразила озабоченность медиаменеджеров по поводу меняющихся отношений производителей и распространителей информации, авторов и аудитории в Интернете, по поводу традиционных бизнес-моделей, неизменных корпоративных структур и устоявшихся управленческих решений в медиабизнесе (Мирошниченко, 2011).