Грэм Джарвис - Покорить железного гиганта. Жизнь и экстремальные ситуации мотоциклиста на бездорожье

Вся моя жизнь вращалась вокруг игр на открытом воздухе на велике и, если я не был за рулем, я был несчастлив. Это не преувеличение. Это то, ради чего я жил. Иногда папа приходил встречать меня из школы, и он никогда не мог понять, почему я всегда был первым, кто выходил из школьной двери. А я всегда был самым первым. Как штык. Оглядываясь назад, думаю, что это произошло, потому что я меньше всего хотел находиться там, и я превратил это в целое искусство – быстро сбегать оттуда. Хитрость заключается в том, чтобы на последнем уроке находиться как можно ближе к двери в конце класса и, что более важно, быть готовым бежать, как только прозвенит звонок. Большинство учеников тратили несколько минут на то, чтобы собрать свои вещи и поболтать после того, как прозвенел звонок, к этому времени я уже был на полпути домой. Когда звенел звонок, меня охватывала волна облегчения. Как будто я победил в настоящей напряженной гонке.

Настал рассвет BMX, и Дед Мороз принес мне и моему брату по велосипеду. Работа над навыками и испытания были бесконечными.

У нас была банда, у всех были велосипеды. Все мы были похожи: время от времени мы могли смотреть телик, но большую часть времени, если ты не в школе, не спишь или пьешь чай, то значит ты катаешься.

Безусловно, крупнейшим событием во всем Кенте в начале 1980-х годов, по крайней мере в моей жизни, стало открытие нового трека BMX в Херн-Бэй. Поскольку соревновательный характер дедушки явно выходил на первый план, я спросил отца, согласится ли он со мной участвовать в гонке. К счастью, он сказал «да», и после того, как я прибыл на трек, я поднялся на один из холмов и пытался проделать несколько трюков. Вы, наверное, думаете, что именно здесь я заразился Триалом, но это не так. Впрочем, это не так уж и важно, где именно. Я приехал туда, чтобы участвовать в гонках, и единственное, о чем я мог тогда думать, это то, что я должен прийти первым. Если вы спросите моих родителей или моего брата и сестру, каким я был в детстве, то помимо того, что они скажут, что я молчал – а я действительно молчал – вероятно, они скажут что-то вроде: «Грэм всегда должен был побеждать!» Я думаю, что мой брат Барри испытал это на себе больше, чем кто-либо другой, потому что мы много играли вместе, и я подозреваю, что я время от времени действовал ему на нервы, поскольку мое желание победить было на грани одержимости. Очевидно, это часть моего ДНК, так что можно сказать, что победа была моим первым стремлением.

Как ни странно (хотя в этом нет ничего удивительного) в детстве я начинал много разговаривать только после Триала. Папа вспоминает, что мы могли проехать весь путь до Скарборо, и я мог не сказать ни слова, а вот на обратном пути, если у меня все прошло хорошо, то я вовсе не затыкался! В качестве стимула отец мне говорил, что, если я хорошо справлюсь в Триале, мы можем остановиться в ресторане Little Chef по дороге домой, и я смогу заказать из меню все, что захочу. Для человека, который любит еду почти так же сильно, как любит побеждать, это было идеальной мотивацией, и отцу это стоило целого состояния.

Не помню, чтобы я особенно нервничал, когда выстраивался в линию на старте гонки BMX. Мы проложили собственный трек в лесу возле дома, и, несмотря на разницу в условиях, я уже был тертым калачом, когда дело касалось гонок BMX. Фактически единственное, что я еще не испытал во время моих первых гонок – а к тому времени я уже выиграл, проиграл и один раз свалился – это был взрыв шины. К сожалению, именно это произошло на первом повороте в первой гонке в Херн-Бэй. Десять секунд и – БАХ!

Единственным плюсом было то, что мне удалось остаться на велосипеде, и из-за того, что это было неожиданно и очень-очень громко, я заставил половину взрослых, наблюдающих за мной, чуть ли не наложить в штаны. Это не сильно утешало, но лучше, чем ничего. По крайней мере, они меня запомнили!

Почему-то я туда не вернулся, так что это было одновременно началом и концом моей карьеры в BMX. Я думаю, что мой отец пытался убедить меня вернуться, но мне было немного стыдно, а еще я понял, что не сильно заинтересован в гонках. Если только это не в лесу с моими друзьями. К этому времени я также начал делать прыжки назад, я открыл это для себя точно так же, как и скольжение. Единственное, что я мог выдержать в школе, это перерыв на обед, потому что тогда я и мои одноклассники сравнивали значения чисел. Как бы мне хотелось вспомнить насколько хорошо у меня это получалось, но я определенно был одним из лучших.

С девяти до десяти лет я был членом банды. Некоторые люди, которые меня знают, вероятно, не поверят в это, но это правда. Остальные члены банды были старше меня и можно сказать, что я попал в плохую компанию. Я не помню, чтобы избивал старушек или что-то в этом роде, но помимо курения, от которого меня тошнило, мы слонялись по закоулкам и старались выглядеть угрожающе. Для меня это было довольно сложно, поскольку, кроме того, что в моем характере не было ничего угрожающего, я был самым невинным на вид ребенком, которого вы когда-либо встречали, и не был способен даже просто стукнуть кого-то, не говоря уже о том, чтобы кого-то избить или терроризировать пенсионеров. В первый раз, когда я задымил сигаретой, я не затягивался и подумал: «Это круто. Насколько я крут?» Боюсь, что во второй раз я уже затянулся, и примерно через пять секунд меня вырвало на кроссовки моего друга. Он как раз был тем, кто подначивал меня курить в затяг, поэтому после ему уже было нечего мне сказать. Не удивляйтесь, но я навсегда завязал с курением после этого.

Единственная причина, по которой я стал членом этой банды, была как раз в том, что я выглядел таким невинным. Каждый раз, когда им требовались сигареты, я шел в магазин (я говорил продавщице, что это для мамы), и каждый раз мне их продавали. В этом отношении я был бесценен. Но, в конце концов, пребывание в банде меня совершенно не устраивало, поэтому я вскоре отказался от своей преступной жизни.

Как только я снова стал нормальным ребенком, я смог возобновить свою карьеру в качестве ловкача BMX (par excellence) в полном смысле этого слова. Освоив бэк-хоп (прыжки назад), я и мои товарищи решили сделать что-то поинтереснее.

«Почему бы нам не сделать холм, и не прыгать потом через огонь?» – предложил один из нас.

Сначала воцарилась тишина, поскольку никто не понял, насколько серьезно это было сказано.

«В смысле?» – сказал один из нас.

«Я видел это по телику. Каскадеры развели большой костер под холмом, а затем прыгали через него на своих байках».

«Что, если мы упадем в огонь?» – спросил один из нас. Тишина.

«Но мы же можем развести маленький костер?» – предложил кто-то.

«А, тогда давай!»

К счастью, в лесу было много естественных откосов, так как это был старый песчаный карьер, поэтому у нас было много готовых трамплинов. Вместо того, чтобы мучатся и делать его для нашего «трюка», мы просто развели костер на вершине готовых откосов. Если мне не изменяет память, мы потратили много времени и сил на то, чтобы все-таки разжечь огонь, и в конце концов мы забыли о том, что это может быть опасно, и просто продолжили прыгать. Наверное, это было к лучшему.