Павел Артемьев - Наша Уникальная Память

Именно так – сурово и беспощадно! Природа в данном случае действует предельно практично, без особых терзаний включая режим самоуничтожения. И аналогичные программы ликвидации ненужных клеток работают во всем нашем организме. Это естественное средство спасения, стратегия ежедневной чистки от мусора и поддержания тела (и мозга, в первую очередь!) в рабочем (боевом) состоянии. Не будь этих программ, уже в отроческом возрасте люди подхватывали бы неисчислимое множество различных заболеваний. Собственно, главные и самые страшные наши болячки тогда и начинают проявляться, когда означенные программы по тем или иным причинам дают сбой. И мозг, не занимающийся усвоением нового, начинает стремительно деградировать.

Хотите знать, в каком возрасте начинается этот пугающий процесс? Возможно, ответ вас удивит и расстроит, но мировая медицина подтверждает, что первые признаки подобной деградации наблюдаются уже в возрасте 20—25 лет! И знаете, почему? Да потому что именно в этом возрасте мы как правило завершаем свое образование, заканчиваем школы и вузы, а поступая на работу, осваиваем новые навыки и включаемся в привычные трудовые процессы. Всё! Главная наша учеба остается в прошлом, мозг облегченно вздыхает – наконец-то! И… Начинает деградировать.

Но как же так! Почему?! А если работа также подразумевает интеллектуальную деятельность, мы ведь продолжаем думать! – откуда берется процесс деградации?!

Вопрос справедливый, но, увы, привыкание – как к физическому, так и к интеллектуальному труду – не означает должного развития. Приведу все тот же пример с атлетом, еженедельно посещающим тренажерный зал. Так вот, если не менять систему тренировок, не варьировать и не наращивать нагрузок, спортивное развитие останавливается. В лучшем случае атлету удается поддерживать себя в рабочем тонусе, не превращать мышцы в кисель и сохранять спортивную фигуру. Но в том и кроется фокус, что наши нейроны – не мышечные волокна, и обычный тренаж очень скоро превращается для них в нечто посредственное и несложное, не требующее от мозга особого напряжения. Закрепляются отработанные алгоритмы, появляются опыт и масса внутренних «шпаргалок», готовых в любой ситуации выручить и придти на помощь. Выстраивание оптимальных межнейронных связей (синапсов) позволяет настолько упрощать нейронные цепи, что происходит необратимое: казалось бы, занимаясь умственной работой (бухгалтерские и банковские расчеты, инженерные разработки и пр.), мы, тем не менее, приходим к некому оптимизированному режиму, когда уже не надо напрягаться, как в первые ученические годы, мучительно ломать голову, совершать интеллектуальный штурм. Все получается при минимальных трудозатратах! Казалось бы, это вполне заслуженный результат всей нашей предыдущей деятельности, но, вот незадача, именно подобное успокоение, когда мы разрешаем себе почивать на лаврах, дает побочный результат, которого мы не ждем. Мы расслабляемся в буквальном смысле слова, и нейроцепи реагируют на это одними из первых. Они начинают сокращать объем серого вещества, отключая и переваривая «ленивые нейроны». В самом деле, зачем кормить лишние рты, если вы без того справляетесь с ежедневной порцией интеллектуальной нагрузки? Успокоенный ритм превращается в привычную норму, работа становится комфортной и необременительной. И когда однажды жизнь подбрасывает нам нечто новое, мы неожиданно понимаем, что к прежнему умственному напряжению уже не готовы. Мозг «заплыл и раздобрел», заставить работать его на предельных скоростях намного сложнее. Во многом оказывает недобрую службу и возрастной статус, который позволяют «спихнуть» неожиданную работу на подчиненных, на студентов и младших научных сотрудников или даже на собственных детей. В самом деле, почему не использовать юных помощников? И подобная практика настолько распространена, что какой-либо физиологической оценке даже не подвергается. За нас все больше начинают работать другие, наша снижающаяся нагрузка превращается в фундамент деградации.

Скажем честно, вспоминая былые авралы (штурмовщину на работе, мозговой спурт перед сдачей экзаменов и пр.) мы с облегчением думаем: все, хватит, побегали, отвоевали свое, пусть теперь молодые грызут гранит науки, мозолят ладони и снашивают ботинки, а мы заслужили уютный кабинетик и свой законный бутерброд с икоркой…

И вроде бы ничего крамольного, все оправданно, да только результатом подобной расслабленности становятся деструктивные процессы, происходящие с телом и мозгом. Мы заплываем жиром, дряхлеем, ленимся двигаться и думать. А мозг, как и весь организм, не живет в пассивном статусе. Точнее – живет, но крайне непродолжительное время. Лет до 30—35 еще сохраняется инерция буйной молодости, природный метаболизм позволяет поддерживать себя в тонусе, но далее с каждым десятилетием, а после – и пятилеткой люди с ужасом начинают подмечать происходящие с ними недобрые перемены. Падение сообразительности, снижение иммунного статуса, увядание памяти и прогрессирующая рассеянность – все это напоминает о себе с каждым годом чаще и чаще. Сначала мы перестаем ставить перед собой сверхзадачи, потом потихоньку отказываемся от задач достаточно заурядных, хотя и это не самое страшное. Колокол бьет в тот момент, когда впервые мы понимаем, что не справляемся уже с самыми примитивными житейскими проблемами, забываем собственный адрес или номер телефона, в магазине не в состоянии просуммировать итоговую сумму купленных товаров, путаем имена друзей, знакомых, а то и собственных детей-внуков. И это уже не сигнал, не первый звоночек, это предварительный диагноз. Да мы еще не достигли дна, но мы уже определенно тонем! И выбор отныне ставится вполне конкретный: тонуть дальше, зарываясь в ил забвения, либо «взмахнуть крыльями-плавниками» и начинать экстренное всплытие…

«Я, конечно, куплю своим детям компьютер, но сначала они получат книги».

Билл Гейтс

Итак, вопрос «нужна ли нам отменная память?» более чем риторичен. Разумеется, нужна! Хотя бы потому, что для ориентации в пестром сегодняшнем мире мы должны удерживать в памяти сотни и тысячи всевозможных правил поведения, миллионы названий и определений. Наши способности к обучению и восприятию чего-либо нового также зависят от возможностей памяти. Уместно добавить, что качество, именуемое сообразительностью, теснейшим образом увязано с быстродействием наших внутренних «запоминающих устройств». Не будут работать они (или будут работать медленно), и у вас появится серьезный риск – угодить в разряд тугодумов, рассеянных забывак, скверных работников и откровенных тупиц. Завидная перспектива? Думаю, не очень.

Читать дальше