Рем Ворд - Наука религия. Бегущие в Рай

– Загляните в мой бывший Рай, – вдруг предложил Ливи. – Это разграбление пафосного супермаркета, сражение на Перекрестке Шлюзов, а после – общение братьев в атмосфере полнейшего, знаете ли, взаимопонимания. Главное – повсеместное затихание противоречий, возникающее после совместных дел, не всегда добрых, но требующих активнейшего взаимодействия всех членов.

Иногда, после драк кварталов, порций Белого со Специями, и курева Лемуров, я говорил с Богом. Знаете, он какой? В серой накидке. Лицо не сказать, что привлекательное. Прошу посоветовать, как жить дальше правильно, но Он встает и уходит. Будто голос за кадром: «Это ты меня таким сделал».

Чафр водил пальцем по столу, будто ребенок.

– Хотите мой ад? В прежнем Интернате я на год запустил занятия. После войн Секторов, решил вернуться в школу, чтобы убедиться, что и здесь я по-прежнему, хозяин.

Все вокруг чужие и веселые, сдают тетради, я смотрю на них и выпадаю в аут. У меня – только дата и имя. И по другим предметам, ни конспектов, ни учебников, ни даже заметок на полях. Кричи не кричи «Йоу» – ты лузер. Как я поднялся до прежних высот – тема для всесторонних психологических исследований. Учеба, подобная восхождению на ледяную гору, без когтей и кислородной маски.

– Может в поисках Вечности следует идти именно от начал Бездны? Шаг за шагом, наклоняясь, будто водолаз в свинцовых башмаках, уползать из провала? Всё дальше и выше, на мерцающий свет? – воодушевленно, но, мне показалось, не совсем серьёзно, проговорила Детка.

– Всегда желал освоить профессию глубоководного водолаза. Спускаться в шахты лифтов, на поиски воздушных пузырей, где, после затопления Второго яруса, как говорят, еще сохранились жилые кварталы, – заметил домен, похоже, разглядывая свое отражение в чашке с чаем.

– Бездна? Да! Мне это известно. Спускался пару раз за блок старинного колумбария, лаз в который скрывается под ступенями моей прошлой интернатской столовой, – предался я сумбурным детским воспоминаниям. – Видел многое, безобразное и привлекательное; занятное было времечко. Вот, это и есть Бездна. И черепа там присутствовали; хрусткие серые груды. Заброшенные Склады Строителей Дома. Как то само становится понятно, когда застываешь от глухого окрика; если пройдешь направо, прямо, или влево, еще двадцать шагов, обязательно отыщешь центр предсмертной тоски, Фиолетовое Сердце.

А оно найдет тебя.

Дори попросил идти с ним.

Я оторвался от пищи. Рассовал по карманам стянутые плёнкой пончики. Двинулся вслед за его колышущейся девичьей гривой.

Домен показал несколько сырых помещений. Бетон, провода и пластиковые трубы. Не распакованные коробки. Тусклый свет.

Предложил мне работать в его Отделе Эври.

– Разрабатывать символы Вечности. Без особой документации. Вести за собой. Просвещать. Разрабатывать значки мастеров и новичков, шить красивые комбинезоны, и всё такое.

Я видел тебя через вербовщиков. Трудолюбивые руки, голова, глубокие глаза, на уме – танки и розы. Я слишком ленив для долгой работы. Мы, Лисы, убегаем от старости. Если не ввязываешься в пирамиду социальных отношений, тебя не задавит время. Ты останешься красивым, можешь прельщать, оставаться молодым, сбегая прежде, чем взаимодействие между тобой и кем-то еще, станет излишне плотным.

Я хочу здесь работать, но мне трудно распоряжаться вами всеми. В большом коллективе всегда появляется свой яд, тут ничего не поделаешь, а у меня нет противоядия. Будешь моим помощником, Тур? Ведь тебя зовут так?

Кажется, я понял.

Манерный, чуть женственный, ну и что? Выпить вместо Дориана горький яд производственных отношений? Пусть!

…Первое наше изобретение. Сей и я, с участием Хетта. Серые мешки для мусора, с эмблемой растрепанной метлы в окружении комет. Может, они станут символом работы по очищению мира от смерти?

Два последующих дня в отделе Эври никого кроме нас с Сеем и Дином, не было. Распаковывали коробки, собирали шкафы, столы, стеллажи. Вворачивай шурупы, смотри инструкции, работай отверткой – так достигнешь просветления! Ключи от помещений я, как министр Эш, носил на шее.

Детка и Ливи несколько обособились, захватывали и обустраивали все новые помещения для своих отделов, имели изнуренный вид, и были мне уже не помощники.

Эври. Вечность. Свежее дыхание. Звучит вовсе не плохо.

– Слушай, о, мой первый ученик!

Так, словно в шутку, говорил домен моего отделения, Харт. Он взрослый, но интересный.

Хорошим оратором быть сложно. Усевшись напротив, я лизал джем из чашки Петри, хотя предпочитаю чай с красным мёдом, изготовленным в интернатской лаборатории. Было интересно. Будто прокрался в Трубный Квартал.

…Год назад я стоял на окраине заброшенных тоннелей. Похоже на мир Средневековья. Кладбища и сады. Старые дома под ступенями новых жилищ. Вблизи исправных светильников, на комках грунта, пробуют зеленеть растения. Трубы коммуникаций, все вкривь и вкось. Новые кварталы на фундаменте из древних квартир. Хрусткая земля будто бы вся образована частичками голов и древних манускриптов. Полуразвалившиеся колодцы лифтов. Темные казематы мастерских. Можно вообразить, что в них тайно трудились алхимики. Те люди, которые могли давать дельные советы, у которых не стыдно работать подмастерьем.

Там можно было бы найти учителя. Умного себя.

Ну, или как сказать проще?!

Отыскать себе наставника не просто. Кто в трезвом уме дает советы представителям пубертатного возраста и ждет, что они обязательно будут приняты с благодарностью? На это может рассчитывать лишь вещий череп, не принадлежащий никаким возрастным категориям. Желчный, добрый и никому, в общем, не соперник. Он нашептывает истории жизни, в которых нет огорчительных признаков наивности. Учитель, не вводящий советы указкой в ухо, не ограничивающий поиски вольноопределяющегося тинэйджера.

Лишь вечером, когда мог удобно мыслить, устроившись в постели, я понял, что рассуждения Харта не разъяснение древнего знания, а приглашение к созданию нашей Теории всего. И, значит, я буду здесь не последний.

На смену некоторому разочарованию пришло воодушевление. Я стану реаниматором из сериала. Одним из первых. Ангелом, ангелом, вызывающим дикий восторг. Учёным, препарирующим мир!

Рассматриваю себя в электронном зеркале. Рано спать! Экран показывает тело во всей его прелести. Молодой. Энергичный. Игривый жеребёнок.

Электронное зеркало. Иначе говоря, эктор. Истина и ложь в одном сосуде. Оно может показать тело со спины, сбоку, застопорить изображение, увеличить всё или часть. Представит тебя не вывернутым, как стекло с амальгамой, а правдиво.

Может и вот так.