Александр Макаров - Школа имени Фаберже

– Конечно, делают в конце темы разборка и сборка.

–Лампочки?

– Не издевайся, Иванович, лампочку они только вкручивают, а разбирают патрон, розетку, ну и что еще в мастерской найдется.

–Стулья что ли?

–Да со стульями хлопот тоже хватает. Все время ломают.

–Скучно, наверное, вот и ломают.

–А я что клоуном должен работать, чтобы веселить их?

Тут Константин Иванович как настоящий одессит ответил вопросом на вопрос:

– Сколько у тебя классов?

– Сейчас десять.

– А сколько учебных недель?

– Наверно сорок. Для чего тебе?

– А вот посчитай. За год получается что дети у тебя проводят шестнадцать тысяч человеко- уроков. И все чтобы изучить простые вещи которые можно освоить за пару уроков.

–Можно было бы и за пару уроков. А что я их потом на улицу должен выгнать?

–Зачем на улицу? Учи делать что-то нужное, полезное.

–А из чего делать то? Если ученику дать на урок по гвоздю, то за неделю 400 гвоздей уйдет. А если килограмм гвоздей на год от директора получу, то счастлив. О других материалах я не говорю. Тебе со стороны легко говорить. А они делать ничего не умеют. Вот поставил одного красить, отвернулся, а он на один подоконник целую банку извел.

–Как это?

–Да вылил банку на подоконник и размазал кисточкой. Мне этой банкой надо было всю мастерскую подновить. А он….,– Леонид Степанович горько вздохнул.

–Это потому что они у тебя работать не научены.

– Пусть родители их работать учат. А я должен соблюдать учебный план. Завуч вот все время проверяет, да и комиссии бывают.

–Детей то не жалко? Они достаточно сидят на других уроках. Здесь бы им руками что-то поделать. Неужели нельзя что-то найти им по силам?

–Ты думаешь, я в начале не пытался их работать научить? Выбил у директора новые наборы инструментов. Пока бумаги заполнял, получал их, намучался страшно. Но и радовался, конечно, тоже. Там были и гаечные ключи и отвертки и плоскогубцы. Все новенькое, сверкало.

– И что?

–Принес все это. Раздал этой шпане. А в конце урока меня попросили в соседний класс зайти. Когда я вернулся, половины инструмента в мастерской не было. Мы потом с директором целый урок вытряхивали у них инструмент из портфелей.

–Значит, ценят они хорошие инструменты, – усмехнулся Константин Иванович.

–Конечно, ценят. Не смотря на повальный обыск, мы все равно много не досчитались.

–И что ты потом делал?

–Директор грозил все это из моей зарплаты вычесть, а потом списали потихоньку. Трудно было – инструменты то новые. А новые инструменты списывать не положено.

–И что во всех школах так?

–Конечно. Еще для одного – двух самых толковых учеников работа есть. А с остальными только теорию проходят. А то поломают все, намусорят. Одна головная боль с этой практикой.

–Что-то не в порядке с этой педагогической системой у нас. Приходят пятиклассники полные энтузиазма, а в девятом классе они уже ничего не хотят делать. Не правильно это.

–Может быть ты и прав. Мне самому все это надоело, – вздохнул Леонид Степанович, – мне только как-то до конца года дотянуть, а там мне обещали место на заводе.

–А дети то как?

–О детях пусть завуч думает. А я о себе подумать должен. Зарплата в школе маленькая, да еще часы на труды все время сокращают. Пусть других ищут для этой работы.

Закончился учебный год. Промелькнуло лето. Константин Иванович почти забыл о том, как он подменял учителя труда, но в первых числах сентября его попросил зайти директор школы Григорий Михайлович. Они друг друга немного знали.

–Выручайте, очень надо! – просил директор.

–Что случилось?

– Леонид Степанович ушел из школы и мне некем его заменить.

–А я то здесь причем?

–Проведите несколько уроков.

– Я же никогда не вел труды.

–Это вы напрасно. Завуч рассказала мне о том, как ребята внимательно вас слушали, когда вы подменяли Леонида Степановича. Да и опыт преподавательской работы у вас имеется. Выручите?

– У меня совсем другие планы.

–Хотя бы ненадолго. А там мы найдем замену. К тому же труды надо вести только в пятых и шестых классах. Мы сократили программу. Соглашайтесь.

–Прямо не знаю.

–Это ненадолго.

–Я подумаю.

–Вот и хорошо. А пока примите инструменты от Леонида Степановича.

Так Константин Иванович очутился снова в школе.

Приемка инструмента заняла немного времени.

–Двадцать молотков, столько же напильников и тисков, две пилки по металлу, рубанки, стамески. В общем, все по списку. А мне пора бежать на новую работу, – сказал Леонид Степанович.

По расписанию уроки труда были завтра, и Константин Иванович пошел домой.

Санька встретил новость с восторгом.

–Здорово! Теперь ты будешь работать в нашей школе. Жаль только в наших классах труды заменили информатикой. Ничего я буду заходить к тебе после уроков.

Санькина мама отнеслась к новости более скептически.

–Не понимаю отец, зачем это тебе надо. Всех денег все равно не заработаешь, – вздохнула она, – а с нынешними детишками инфаркт в два счета получишь.

–Я уже согласился.

–Не пойму только зачем?

–Да понимаешь, дочка у меня в детстве тоже был учитель труда. Простой сельский дядька, но он так любил столярничать и рассказать нам «за жизнь». Я эти рассказы его до сих пор помню.

– Когда это было? Сейчас уже другое время.

– Время меняется, и люди вроде другие стали. А внутри, наверное, все те же. Я иногда себя все тем же мальчишкой ощущаю.

–Что не наигрался еще?

–Видно не наигрался. Вот один из наших одноклассников написал, ты почитай. У меня заметка из газеты о нашем трудовике сохранилась, – сказал Константин Иванович, доставая с полки альбом.

–Ты не видишь, я ужин готовлю?

Константин Иванович надел очки, открыл альбом со старыми фотографиями, порылся там, достал вырезку из газеты и прочел:

« Он до смерти был влюблен в свое столярное дело и требовал этого от нас.

– Мошкарики, да вы что, – обращался он к нам отнюдь непедагогично. – Да какой человек может не любить дерево! Мыслима ли без дерева жизнь, я вас спрашиваю? Ведь каждое дерево, оно тоже свою душу имеет, и эта душа чистая, как молитва. Возьмите осину, это дерево сухое, строгое, как иной нелюдимый человек, который про себя как бы живет. А березка, она ласкунья, нежная и тонкая, тонкая словно песня. Дуб, он силу от природы в себя вобрал и от человека силы потребует, когда его обрабатывать начнешь, стало быть. Настоящий столяр с каждым деревом должен научиться по-своему, разговаривать, вот что, мошкарики мои милые. Научишься дерево уважать и оно тебя слушаться будет.»

–Это прямо поэзия, а сейчас, что, – Константин Иванович достал тоненькую методичку с надписью «Реалізація змісту модуля “Проектування та виготовлення виробів з металу”». Так тут рекомендуется изготавливать с ребятами ножовку по металлу.