Валентин Шелохаев - Либерализм в России в начале ХХ века

Демонстрируя «единодушие», большинство съезда отвергло предложение некоторых делегатов конкретизировать формулу народного представительства и методы его созыва. После переработки первоначального проекта адреса кн. С. Н. Трубецкого специальной комиссией в составе В. Е. Якушкина, кн. С. Н. Трубецкого, И. И. Петрункевича, Н. Н. Баженова и кн. Д. И. Шаховского он был принят подавляющим большинством съезда.

Хотя в адресе на имя царя было сказано немало резких и нелицеприятных слов, разоблачающих всем очевидные пороки «ненавистного и пагубного приказного строя», но одновременно в нем содержалась нижайшая просьба к царю – «без замедления» созвать народных представителей, «избранных для сего равно и без различия всеми подданными». Народные представители «в согласии с Вами» должны решить «жизненный вопрос государства, вопрос о войне и мире». «Пусть, – говорилось далее в адресе, – определят они условия мира или, отвергнув его, превратят эту войну в войну народную. Пусть явят они всем народам Россию, не разделенную более, не изнемогающую во внутренней борьбе, а исцеленную, могущественную в своем возрождении и сплотившуюся вокруг единого стяга народного. Пусть установят в согласии с Вами обновленный государственный строй» 121.

Не менее острую дискуссию на съезде вызвали и выборы депутации, которой поручалось торжественно передать царю адрес. Одни депутаты предлагали ехать к царю всем вместе, другие настаивали на включении в депутацию по 2 человека от каждой представленной на съезде губернии и по 1 человеку от каждого представленного на съезде города (Ковалевский), третьи считали, что состав делегации не должен превышать 3 (5, 7, 10, 15) человек. В итоге большинство (172) высказалось за депутацию из 12 человек. В ее состав вошли граф П. А. Гейден (получивший во время голосования 161 голос), кн. Г. Е. Львов (141), Н. Н. Львов (113), И. И. Петрункевич (106), Д. Н. Шипов (103), кн. Петр Д. Долгоруков (92), Ф. А. Головин (91), кн. Павел Д. Долгоруков (84), Н. Н. Ковалевский (81), Ю. А. Новосельцев (78), Ф. И. Родичев (72), кн. Д. И. Шаховской (68 голосов). Кандидатами были намечены Н. Н. Щепкин и Н. А. Хомяков, получившие 64 и 62 голоса соответственно.

Торжественно обставленный прием царем депутации общеземского съезда, верноподданнические речи кн. С. Н. Трубецкого и М. М. Федорова, византийская, как всегда, ответная речь Николая II о необходимости установления, «как было встарь», единения «между царем и всею Русью» на основе порядка, «отвечающего самобытным русским началам», были весьма критически восприняты общественным мнением, ибо все эти церемонии, являвшиеся пережитком средневековой традиции, никак не укладывались в новую политическую реальность, сложившуюся в стране после 9 января 1905 г.

Единственно, кто еще продолжал умиляться этими средневековыми традициями и выражать удовлетворение результатами приема депутации, были шиповцы. Но и они, не успев начать консолидацию своих рядов, вскоре вынуждены были убедиться в провале своей собственной затеи об отправке депутации к царю.

Что же касается либерально настроенных земских и городских кругов, то они в своем подавляющем большинстве были разочарованы тактикой, предложенной майским коалиционным общеземским съездом. Это недовольство проявилось и на июньском общероссийском съезде городских деятелей и особенно на июльском общероссийском съезде земско-городских деятелей. В резолюции, принятой июньским съездом, как бы в противовес царским словам о «самобытных русских началах», было подчеркнуто, что народное представительство должно быть основано «на конституционных началах», наделено широкими полномочиями по вопросам законодательства, бюджета, контроля над действиями администрации, получить право законодательного почина 122.

Еще дальше в своих решениях пошел июльский съезд земско-городских деятелей. Большинство его делегатов, раскритиковав в пух и прах булыгинский проект законосовещательной Государственной думы, избираемой на сословных началах с учетом имущественного ценза, высказалось за принятие собственного проекта конституции, основанного на всеобщем, равном, прямом и тайном избирательном праве. Впрочем, большинство делегатов съезда выразили готовность принять участие в избирательной кампании в законосовещательную Думу.

В этом плане весьма оригинальным представляется обоснование Ф. И. Родичевым необходимости участия либеральной оппозиции в выборах Булыгинской думы. По его мнению, у либералов нет сил для осуществления бойкота, а если это так, то и не следует «провозглашать то, чего мы сделать не сумеем… Первое правило военного искусства: бежать вовремя и избежать сражения вовремя. Что же, будем мы ждать, пока нам дадут желанные условия? Да этого никогда не будет. Бойкот будет в том случае, если мы, войдя в Думу, первое постановление сделаем: “Мы уходим. Это не настоящее представительство, без которого вы все же уже не можете обойтись. Дайте нам настоящее”. Это будет настоящий бойкот» 123.

Эта родичевская идея получила поддержку В. Д. Кузьмина-Караваева, заявившего: «Надо принять то, что нам предлагают, но именно там через своих людей сказать: наша ближайшая задача – нормальные выборы; вторая задача – форма правления; третья – создание нужных нам “свобод”» 124. Встретиться «с врагом в стане его» предлагал Н. Н. Щепкин, заявивший, что если «мы не пойдем туда, то в Думу залезут члены коннозаводства и обманут народ» 125. По мнению К. К. Арсеньева, в Европе «все шли в несовершенные собрания и там боролись. Так надо поступить и нам» 126.

Лишь отдельные делегаты типа А. М. Колюбакина настоятельно рекомендовали не идти «в непотребное учреждение», ибо в противном случае либеральная оппозиция окончательно «погубит себя в глазах населения» 127. Однако эти одиночные голоса утонули в хоре желающих принять участие в избирательной кампании в Булыгинскую думу. Тем не менее, большинство все же вынуждено было согласиться с предложением Колюбакина, Петрункевича и кн. Петра Д. Долгорукова обратиться с воззванием к народу. «Мы, – заявил Петрункевич, – можем рассчитывать только на себя и на народ. Скажем же это народу. Не надо туманностей. Благодаря правительству, создалось положение, которое санкционирует революции. Революция – факт. Мы должны отклонить ее от кровавых форм. Мы пойдем для этого к народу. Мы заслужим его доверие. Надо смело сказать ему все. Идти с петициями надо не к царю, а к народу» 128.

Суть принятого съездом обращения «К обществу» состояла в том, чтобы еще раз раскрыть очевидные причины «народного недовольства» и одновременно показать серьезные различия в позициях правительства и либеральной оппозиции. При этом авторы обращения не скрывали своего желания убедить общественное мнение в том, что визит делегации к царю ни в коей мере не означает примирения либеральной оппозиции с властью, что либералы продолжают сохранять верность своим программным лозунгам. Единственно, чему они противились, это насильственному разрешению конфликта между властью и обществом. Не случайно в обращении подчеркивалось, что единственно правильным путем вывода России из кризиса является путь мирный, который и должен привести страну «к новому порядку без великих потрясений, без потоков крови и без тысяч напрасных жертв» 129.