Валентин Шелохаев - Либерализм в России в начале ХХ века

В резолюции подчеркивалось, что «единственным способом обеспечить авторитет народного представительства и опирающейся на него власти» является «немедленное издание акта» о «скорейшем созыве народных представителей» на основе всеобщего, прямого и тайного голосования. При этом указывалось на необходимость «формальной передачи первому собранию народных представителей учредительных функций для выработки, с утверждения Государя, конституции российской империи для переустройства на демократических началах земского и городского самоуправления и для проведения иных мер, необходимых при установлении нового правопорядка». Кроме того, на первое собрание народных представителей возлагалось «установление основных начал земельной реформы», а также «принятие необходимых мер в области рабочего законодательства» 142.

Во второй части резолюции съезд рекомендовал власти, не дожидаясь созыва народных представителей, осуществить следующие мероприятия:

– немедленно ввести обещанные Манифестом 17 октября политические свободы и отменить «все действующие временные правила и исключительные законы»;

– провести специальное расследование с участием общественности «о погромах и насилиях», имевших место в «ближайшие дни до и после опубликования Манифеста»; представителей администрации и полиции, виновных в «допущении погромов и насилий», предлагалось привлечь к «законной ответственности»;

– осуществлять управление страной «всеми органами администрации от высших до низших» на «конституционных основаниях»; подчеркивалась необходимость обновления всего личного состава администрации;

– привлечь к уголовной и гражданской ответственности «в общем порядке судопроизводства наравне со всеми прочими гражданами» должностные лица, независимо от занимаемого ими ранга, за «совершенные ими при отправлении их обязанностей нарушения закона»;

– издать временные правила, расширяющие права земств и городов по охране общественной безопасности;

– отменить смертную казнь 143.

Не менее важными представляются итоги поименного голосования отдельных пунктов политической резолюции. Так, по вопросу об избирательном праве 174 делегата высказались за прямые выборы, 32 – за двухстепенные, 28 – за прямые для городов и двухстепенные для деревни. Большинство делегатов (137 голосов) высказалось против требования созыва Учредительного собрания и только 80 поддержали его. За передачу первому собранию народных представителей учредительных функций высказались 204 делегата, против 23. Предложение об отмене всех исключительных законов, «тяготеющих над отдельными вероисповеданиями и национальностями», принято большинством голосов против четырех 144. Как видим, по целому спектру принципиальных политических вопросов делегатам съезда так и не удалось достигнуть единства.

Не стал исключением и национальный вопрос. Внесенная Ф. Ф. Кокошкиным от имени Бюро резолюция по статусу Польши была в штыки встречена рядом делегатов съезда. Кокошкин предлагал съезду подтвердить ранее принятое сентябрьским съездом решение о предоставлении автономии Польше и обратиться к правительству с требованием о немедленной отмене военного положения в Польше, которое противоречило положениям Манифеста 17 октября и могло осложнить международное положение России. Как Кокошкин ни пытался доказать, что решение сентябрьского съезда об автономии Польши не противоречит либеральным представлениям о единстве империи, его выступление вызвало острые споры.

Выступивший с критикой А. И. Гучков заявил: «Если вы требуете немедленно снять там военное положение, то возьмите ответственность на себя за сохранение порядка. А если там будет восстание, польются потоки крови, и немцы явятся усмирять страну, – возьмете ли вы на себя в этом ответственность?» 145. Слова Гучкова повысили градус эмоциональной реакции делегатов. По мнению Струве, военное положение «не может устранить экономической дезорганизации ни у нас, ни в Польше. Штыками нельзя добывать каменного угля, они не заменят ни маховика, ни ткацкой машины». Обращаясь непосредственно к Гучкову, Струве заявил: «Вы, Александр Иванович, желаете порядка. Автономия и даст Польше порядок. Почему же вы, человек порядка, Гучков Москвы и России, обезоруживаете Гучковых Польши?» 146.

Позицию Струве разделили кн. Петр Д. Долгоруков, считавший, что требование автономии Польши есть начало осуществления «великой славянской идеи», и многие другие делегаты съезда. Так, по мнению С. А. Котляревского, «дать автономию подсказывает и холодный государственный расчет – этого требует и русский патриотизм». И. Л. Шраг заявил, что автономия «будет способствовать объединению и усилению России и уничтожит всякого рода центробежные стремления». Е. В. де Роберти считал, что «через автономию польские граждане делаются равными русским гражданам». Характерно, что некоторые делегаты, например М. М. Ковалевский, предложили все же заменить иностранное слово «автономия» русским термином – «широкое областное самоуправление с правом законодательного решения местных вопросов, издания местных законов».

Оказавшись почти в изоляции, Гучков (в его поддержку высказались лишь А. О. Немировский, М. В. Красовский, Бодиско), тем не менее, продолжал отстаивать свою позицию, правда, уже с оговоркой, что окончательное решение вопроса о предоставлении Польше автономии следует отложить до Думы.

После продолжительных дебатов ноябрьский съезд земских и городских деятелей большинством голосов (против 10) принял резолюцию по вопросу об автономии Царства Польского. Подтвердив решение сентябрьского съезда земских и городских деятелей о предоставлении Польше автономного устройства, съезд в резолюции особо подчеркнул, что это «разрешение польского вопроса не только не имеет ничего общего с понятием отделения Польши от России, но, напротив, представляется необходимым для прочного обеспечения целости и могущества империи». В резолюции перечислялись меры, необходимые «для умиротворения края»: 1) отмена военного положения; 2) «включение в круг вопросов, подлежащих разрешению первого собрания народных представителей Российской империи, вопроса о введении в Царстве Польском автономного устройства при условии сохранения государственного единства империи»; 3) издание распоряжения о введении польского языка в учебных заведениях и администрации края 147.

Однако после принятия данной резолюции потребовалось дополнительное голосование по вопросу о включении пункта о польской автономии в общую политическую резолюцию. За это предложение проголосовало большинство делегатов против 16. После же вставки в общую резолюцию пункта о польской автономии она была принята 156 голосами (против 12 и два воздержавшихся) 148.