Екатерина Косевич - Мексика в системе геополитических координат начала XXI века

В качестве первого внешнеполитического вопроса, единогласно выделяемого всеми мексиканскими политологами, выступает достижение автономии. Более того, именно степень автономии служит критерием успешности внешнеполитических курсов мексиканских президентов, провалом которых считается возникновение либо усугубление зависимого положения. Центральной выступает идея создания такой международной структуры, в которой цель, преследуемая ключевыми субъектами, не является формой силы, чтобы сделать другого актора подчиненным своим интересам, а, напротив, предполагает поиски состояния свободы от политических, экономических или стратегических интересов, которые не признаются их собственными.

В мексиканской политологии в качестве ключевой концепции анализа внешней политики понятие автономии заменяет более инструменталистское понятие власти. В этом контексте инструменталистская трактовка традиционного понятия власти, о котором писали французский политолог Р. Арон и основатель школы прагматизма Г. Моргентау, явно отличается от широкого толкования власти характерного для мексиканских политологических исследований. В них особо подчеркивалось, что достижение автономии Мексики влечет за собой теоретические, концептуальные и стоимостные последствия, отличные от теоретических предположений, подразумеваемых традиционным анализом международной политики в развитых странах. А ключевая цель автономии заключалась в том, чтобы любая форма зависимости должна быть уничтожена или, по крайней мере, сведена к минимуму.

Большинство латиноамериканских исследований, посвященных проблеме подчиненности и автономии, сходятся во мнениях, что зависимое положение Латинской Америки может быть преодолено при помощи активизации процесса сотрудничества между странами этого региона. В Мексике же выделяется концепция неортодоксальной зависимости, разработанная известным специалистом по мексикано-американским отношениям Х. И. Домингесом, основанная на особенностях международных отношений, сложившихся именно в латиноамериканском регионе [8] DomínguezJ.I. “Consensus and Divergence: The state of the Literature on Inter-American Relations in the 1970’s”, en Latin American Research Review, vol. 13, núm. 1, 1978. P. 87-126. . В рамках нее зависимое положение государств поддерживается рядом политических и экономических сообществ, официальных и неофициальных, которые являются прямыми посредниками гегемонистских держав, для того чтобы те могли более эффективно оказывать давление, ограничивая свободу действий национальных правительств.

В свою очередь, выделяется подход структурной зависимости, представленный мексиканскими политологами Р.П. Герреро и С. С. Фуэнтесом [9] Guerrero R. P. Algunas consideraciones teórico-metodológicas para el estudio de la política exterior. Facultad de Ciencias Políticas y Sociales, Estudio científico de la realidad internacional: II coloquio internacional de primavera, México, UNAM, 1981; Fuentes S. S. La política exterior de México y el nuevo orden económico internacional // Relaciones Internacionales, UNAM, FCPS, vol. xi, núm. 32, abril-junio de 1984. P 9-44. . В нем прослеживается отсылка к ортодоксальному марксизму, характеризующему международную капиталистическую систему как структурированное большинство с превосходством. В рамках структурной зависимости подчиненные или периферийные страны играют роль поставщиков сырьевых продуктов и импортеров примышленных и высокотехнологичных товаров, тем самым создавая структурную установку на недоразвитие. Сложившееся положение может быть преодолено лишь посредством революционного взрыва, способного изменить эту сложившуюся систему.

В этом контексте выделяется концепция диверсификации зависимости, которая подразумевает сокращение подчинения единому внешнему центру за счет расширения экономических, политических и культурных контактов с другими центрами. В случае Мексики они могли бы быть созданы Западной Европой, Японией, социалистическими странами и другими государствами Латинской Америки и третьего мира. В рамках так называемой мексиканской «школы анализа» внешней политики, получившей свое развитие в середине XX в., ключевой особенностью выступает акцентирование различных краткосрочных аспектов внешней политики Мексики, отталкиваясь от главных задач автономии: укрепление независимой внешней политики или же диверсификации зависимости. Согласно исследователям мексиканского Центра экономических исследований и обучения (CIDE) Х. Чабат и А. Р. Круе, поездки мексиканских президентов в различные районы мира, такие как Европа, Китай, Япония, Индия, Югославия и даже страны Латинской Америки, выступают формой диверсификации зависимости [10] ChabatJ. El viaje presidencial por Latinoamérica: ¿hacia nuevas formas de cooperación política? en Carta de política exterior mexicana, CIDE, año iv, núm. 2, abril-junio de 1984. P. 2-6; Chabat J. El viaje presidencial a Yugoslavia e India y la Reunión de Nueva Delhi, en ibid., año v, núm. 1, enero-marzo de 1985. P 16-19; ChabatJ. El viaje presidencial a Japón y China: hacia una nueva política exterior, en ibid, año vi, núm. 4, octubre-diciembre de 1986. P 3338; Cruz A. R. El viaje de Miguel de la Madrid a Europa: ¿diversificación de la dependencia?, en ibid., año v, núms. 2 y 3, abril-septiembre de 1985. P. 53-58. . В своих совместных исследованиях М. Охеда и Р. Эррера рассматривали деятельность Контадорской группы, будучи механизмом мирного политического урегулирования кризиса в центральноамериканских странах, в качестве важного способа включения Мексики в процессы латиноамериканского сотрудничества. Предполагалось, что итогом участия мексиканской стороны в Контадорском процессе должно было стать развитие многосторонних связей Мехико в рамках региона, а конечной целью – постепенное уменьшение его уязвимости перед Соединенными Штатами. [11] Ojeda M, Herrera R. La política de México hacia Centroamérica, 19791982. México, El Colegio de México, 1983. .

Мексиканские специалисты по международным отношениям сошлись во мнении, что именно заданный еще в 1970-х гг. во время президентства Луиса Эчеверриа (1970-1976) внешнеполитический курс стал определенным поворотным моментом для страны, так как впервые базировался именно на внутренних ценностях. Это проявлялось в том, что происходящая диверсификация экономических и политических отношений, связь со странами третьего мира с целью согласования совместных инициатив и приверженность более справедливым и прогрессивным задачам международной политики совместно были способны улучшить переговорную позицию Мексики с США, постепенно сокращая существующую степень зависимости [12] Pellicer O. Veinte años de política exterior mexicana: 1960-1980. En Foro Internacional, núm. 82, octubre-diciembre de 1980. P 155. .

Автономия и необходимость снижения зависимости извне предстают в качестве ключевых внешнеполитических ценностей и в оригинальных работах известного мексиканского политолога Б. Мабире. В них, связав тему национализма с внешней политикой Мексики, он приходит к выводу, что «борьба за выживание как автономного существа подразумевает непрекращающееся стремление к национальному развитию, которое легитимирует национальную уникальность» [13] Mabire B. El nacionalismo y la política exterior de México. En Elizondo H. G. (comp.). Fundamentos y prioridades de la política exterior de México. México, El Colegio de México, 1986. P 84. .