Евгений Батраков - Культуразм люциферовых слуг

Роль личного, а тем более, социального примера в воздействии на поведение человека в настоящее время изучена достаточно хорошо. Пример может воодушевлять людей на свершение героических поступков, но может подвигать и на преступные, мерзкие деяния. В том числе те примеры, которые нашли отображение в литературе: «доказано, что появление в 1774 г. „Страданий юного Вертера“ Гете, гениального описания жизни и смерти юноши от несчастной любви, вызвало целую волну самоубийств среди молодежи в подражание любимому герою» [1]. Подобный же эффект оказало на русское общество произведение Н. М. Карамзина «Бедная Лиза».

Вот почему, если общество цивилизованное, то должно считаться недопустимым выставлять на всенародное обозрение примеры с дурным запашком. Очевидно, именно поэтому мы и имеем в Кодексе об административных правонарушениях ст. 162 запрещающую «Распитие спиртных напитков на улицах, на стадионах, в скверах, в парках, во всех видах общественного транспорта и в других общественных местах…».

Статью в Кодексе мы имеем, но что имеем в действительности?

А в российской действительности, после того, как был принят Закон о рекламе, прямо запретивший рекламу алкогольный изделий, развернулась пропаганда алкоголепития, в которую – не без «спонсорства» производителей спиртного, – была втянута, прежде всего, «желтая» интеллигенция. Особое усердие было проявлено на этом направлении телеканалом «Культура», возглавляемом до недавнего времени М. Швыдким, который, видимо за особые заслуги перед наркобизнесом и стал ныне уже председателем ВГТРК.

Сегодня же алкобизнес угодливо обслуживают – неважно, осознают они это или нет, – А. Крупенин (телепрограмма «Профессия»), Л. Якубович («Поле чудес»), Л. Ярмольник («L-клуб»), Э. Николаева («Личное дело»), Ю. Башмет («Вокзал мечты»), А. Панченко и М. Боярский («Двор на Тигоде»), Б. Крюк («Любовь с первого взгляда»), Л. Зыкина, Ф. Разумовский, В. Меньшов, Э. Рязанов, У. Отт, И. Николаев, А. Макаревич…

Тотальность и явная неуместность пропаганды алкоголепития на экране, указывает на ее заведомо организованный характер. Вместе с тем, учитывая свойство примера и свойства самого алкоголя вызывать смертоносную эпидемию, есть смысл поставить вопрос и о поддержке вышеуказанными лицами планомерно осуществляемой в России политики геноцида. Я уж не говорю о том, что пример винопития инициирует винопитие , которое, в свою очередь, является общепризнанным катализатором преступности: более 80% наиболее тяжких преступлений – убийства, грабежи, изнасилования – совершаются под воздействием алкогольных паров. Не случайно Анри Бодрильяр, французский политэконом утверждал: «Алкоголь – поставщик людей для тюрем», а врач-психиатр, судебный эксперт по вопросам наркологии М. Рузин сказал даже более того: «Употребление наркотика-алкоголя как таковое преступно. Это преступление до… преступления». И вдвойне это преступно перед многомиллионной аудиторией…

О мощном влиянии художественных произведений на поведение человека говорят и ниже следующие строки из повести «Метель» А. С. Пушкина: «Марья Гавриловна была воспитана на французских романах и, следовательно, была влюблена» [2]. «Была влюблена» – поскольку была воспитана на французских романах . Это Александр Сергеевич говорит о том, что романы влияют на чувственно-поведенческую ориентацию человека. Нам же сегодняшние «недоросли» пытаются, впадая в глуповатую простоту, доказать прямо противоположное, доказать будто бы никакой коррекции поведения, умонастроения и линии судьбы не происходит в результате воздействия на человека их «творений», в том числе, рекламы, пропаганды и произведений искусства. Как утверждал польский психолог Е. Мелибруда: «Мир для человека таков, – каким он его себе представляет», а представляет он его себе таким, – продолжим мы, – каким ему этот мир представила та культура, в окружении которой проходила его социализация. Вот почему так важно, чтобы и жрецы культуры, и плоды их деятельности и по содержанию, и по форме отвечали природе нашей цели, в противном случае, цель не только будет деформирована, но даже преобразована в свою полную противоположность. Вот почему так важно – памятуя сказанное мудрецом: «Прежде чем следовать путеуказателю, узнай, кто тут его поставил», – спросить себя: «Так кто ж они, эти наши духовные пастыри да поводыри? И каковы они, плоды трудов их, коль не все то золото, что блестит?».

Библейская легенда гласит, что змей, презентуя плоды древа познания добра и зла, искушал Еву: «в день, в который вы вкусите их, откроются глаза ваши, и вы будете, как боги». (Быт 3:5). И чем все это мероприятие закончилось? Первым в Истории грехопадением. Не от этого ли слова – «искус» – и произошло словцо «искусство»? Искусство – как средство искушения , как средство, провоцирующее на Богоборчество, на отказ от единства с Природой, на противостояние, в результате которого возникает некая искусственная реальность. Искусственный – означает «поддельный, ненатуральный, сделанный руками человека» и, значит, неестественный , не от Природы [3].

Искушать означает провоцировать на определенное поведение, надобное искусителю. А искушать, можно ж не только на ослушание Бога или же на вкушение запретных плодов, но и на питие вина, на потребление героина, на обретение лжеистин: «Бог – в тебе. Ты и есть бог. Жизнь – великое Развлечение. Смерть – безрадостный и вечный Пост. И нет никакой иной жизни, кроме той, что ты проживаешь здесь и сейчас».

Искушение – это всегда манипуляция, осуществляемая существом встревоженным, утратившим состояние покоя, гармонии. Крупнейший английский писатель и поэт Т. Гарди (1840—1928) утверждал: «Мысль – это болезнь плоти». Коль так, то, быть может, верен и диалектический вывод, следующий из этого утверждения: мысль, в том числе та, что запечатлена в произведении искусства, – средство оздоровления? Той же плоти, того же духа?

С другой же стороны, искусство, будучи по своей сути деятельностью противостоящей естеству – лишь удаляет человека от искомого рая, от всего того, что является натуральным и естественным? Создающее иллюзии, в том числе, иллюзии благополучия, оно лишь «духовная сивуха», разновидность наркотика? Не потому ли, когда завершается действие интеллектуально-эстетического дурмана, человек вновь и вновь с трагической неизбежностью осознает свое неустранимое вселенское одиночество и беззащитностью свою? Не подобна ли попытка уладиться с помощью стихов, романов, кинокартин, живописных полотен, грациозных скульптур и т. п. лечению сифилиса путем покрытия мазью то тут, то там появляющихся язв? Но ведь именно так и поступают искусители – слуги люциферианской культуры: страдая от духовной пустоты, они порождают мертвый, искусственный мир галлюцинаций, иллюзий и призраков, дабы «быть как боги», что им и было обещано Искусителем – Отцом искусства…