Евгений Батраков - Культуразм люциферовых слуг

Возникновение установки – есть первый механизм очеловечивания, хотя в данном случае он является скорее механизмом расчеловечивания, низведения до особи, стоящей на пути беспощадного саморазрушения.

Вторым простейшим механизмом очеловечивания является, конечно же, отождествление. Отождествление – примитивная, элементарная психологическая реакция, заключающаяся в том, что мы мысленно приравниваем себя к другому человеку – сами того не замечая, перенимаем его способ мышления, его идеи и ценности, и даже – эмоциональные реакции и внутренние состояния.

Отождествление – инстинктивная реакция человека. Вот почему, когда мама пятилетней девочки, например, панически боится темноты и резких звуков, то – будьте уверены – все эти страхи станут достоянием ребенка, причем, в значительно усиленном варианте. И это в значительной степени определит его дальнейшую жизнь. В частности, будучи излишне тревожной, она рискует стать алкоголичкой гораздо быстрее, нежели ее более спокойная подруга.

А был ли, озадачимся еще раз, выбор у той, у пятилетней девочки? Могла ли она игнорировать собственный инстинкт самосохранения и влияние среды, в которой пребывала?

Третий способ очеловечивания – подражание, т. е. сознательное воспроизводство тех или иных реакций того или иного человека.

Возьмем для иллюстрации, скажем, ситуацию, когда ребенку уже лет 5.

Праздник. В квартире появляются новые люди. Это гости. Нередко гости чувствуют себя скованно, зажато, и поэтому говорят, словно с перепугу, нарочито громко и резко… Но вот, все они садятся за накрытый стол. А на столе – блестящие «бутылочки». Затем, и гости, и папа, и мама – разливают жидкость из «бутылочек» по рюмкам, бокалам, фужерам, поднимают, чокаются, выпивают… И – после этого с этими людьми начинают происходить всевозможные чудесные превращения: они враз заулыбались, задвигались, замахали руками… И после этого они и на ребенка внимание обратили: ставят его на табуретку, гладят ласково по голове, называют хорошими словами, просят рассказать стишок, дают конфетку… Например, «карамель коньячная» или «шоколадный батон с ромовой начинкой». Именно такие конфетки, по поводу которых выдающий русский биолог, врач, педагог П. Ф. Лесгафт (1837—1909) заметил: «Сначала конфеты с ромом, потом ром с конфетами и, наконец, чистый ром». Какова ж функция микродоз алкогольного яда – также известно давно: незаметно подавить естественный рвотный рефлекс и подготовить организм для приема значительных доз.

Был ли и тут у ребенка выбор ? Мог ли он отказаться от такого рода отравленных конфет? Знал ли он, к чему приведет это подавление рвотного рефлекса?!..

Итак, ребенок вдруг становится центром всеобщего внимания, центром внимания подвыпивших людей. И теперь в его мозгу возникает уже более сложная связь: ассоциация между алкоголем, что был выпит гостями, и возникшим у гостей после этого интересом к нему, находящемуся тут же. В дальнейшем, когда эта связь будет осознанна, она вполне может получить вид и такого умозаключения: «Если хочешь попасть в центр внимания людей, если хочешь услышать от них хорошие слова, получать конфеты, всякие ласки да нежности, если хочешь от людей что-то получить – сделай так, чтобы эти люди выпили спиртное». И подобное умозаключение способно срабатывать, как мина замедленного действия, когда человеку и 16 лет, и 40 лет… Эта мысль, одетая, быть может, в некие иные одежды, способна работать, и работает в любом возрасте, поскольку в любом возрасте человеку хочется получать, образно говоря, конфеты.

А как их получить? Очень даже просто: «А ты сделай так, чтоб люди выпили!». И тогда наш 5-летний ребенок, ставший уже многолетним, говорит: «Слушай, друг, а давай за бутылочкой посидим?»

Зачем она ему, бутылка вдруг понадобилась?

Есть, конечно, разные причины, но как одна из них может быть и такая: хочется от человека получить «конфеты»…

Ну, это все потом. А пока ребенку 5 лет, и он видит, что папа, который вечно недовольный чем-то, задумчивый да мрачный, слова – не добьешься, этот папа вдруг хватает гитару со стены да песни петь начинает?!.. Да все с какими-то ужимками, прям животики надорвешь. А тут и мама, которая вечно в домашних заботах, мама начинает танцевать, мама – красивая, веселая, в новом платье!

И все это после чего вдруг? И все это после того, как папа, мама, дяди да тети выпили какую-то жидкость из блестящего бутылька.

А какая связь в голове у ребенка образовалась? Образовалась связь между «бутыльком» и весельем, между выпитым спиртным и возможностью «отрубиться» от забот домашних.

Более того, мозг ребенка зафиксировал пошаговую программу разрешения личностной проблемы. Вот почему в будущем, оказавшись в подобной же ситуации, отождествив себя с теми людьми, и подражая им, ребенок потянется за спиртным. Его так научили и, тем самым, фактически, лишили выбора.

Некто может сказать: «А мы детей за общий стол и не сажаем. Это ведь не пе-да-го-гично детей за общий стол сажать – они ж здесь пи-и-ть научатся?!».

Ну, да, научатся. А вот глядя из соседней комнаты на все эти семейные безобразия или видя добрейшего дедушку – телеведущего на «Поле чудес», спаивающего соучастников своей программы, они уж, конечно, никак не научатся. Они же у нас совсем тупые.

Хорошо. Давайте рассмотрим, что происходит, когда мы детей выгоняем в другую комнату, приходя друг к другу в гости. «Дети – наши, ваши – марш все туда! Не мешайте взрослым отдыхать!». В крайнем случае, накроем им там стол – конфеточки, печенье, лимонадик, «детское шампанское»: «У вас своя свадьба, у нас – своя».

И что мы этим делаем? Они ведь прекрасно понимают, что поступили с ними дискриминационно, что их, по существу, в тюрьму засадили. А за что? А за то, что они – маленькие.

И какая информация в результате этого у детей в голове записалась? А информация такая: сидеть за общим столом с алкоголем – это привилегия взрослых.

А когда эта информация, словно мина замедленного действия рванет? Когда ребенку будет лет 12, то есть когда очень нужно будет доказать и себе, и другим, что ты – взрослый. А как доказать? А очень просто: поставь на стол бутылку, воткни в рот сигарету и – всё, ты уже на три кепки выше.

Ну, это все потом, а пока дети весь вечер из той комнаты выглядывают, ждут момента, когда папа с мамой накушаются настолько, что если выйдешь – тебя уже не прогонят, а будет все как раз наоборот: «О, мой родненький, иди мой сладенький, да где же ты был?!». И начинаются безобразные пьяные ласки…

А тут, какая связь, связь между чем и чем в мозгу у ребенка образовалась?

Смотрите: пока родители были трезвыми, они были… какими? Они были злыми, они меня гнали. А как напились?! Враз стали хорошими, они меня не гонят! Значит, «мама пьяная, папа пьяный – это хорошо! Вырасту – буду таким же!».