Евгений Батраков - Культуразм люциферовых слуг

Не зря ж некий господин, взбунтовавшись против процесса низвержения морали и нравственности, даже принял участие в телепрограмме В. Познера «Человек в маске», объяснив присутствующим, почему он тут и в маске: я нормальный человек и поэтому в нашем обществе, где господствует тлетворный дух русофобии, педерастии, пьянства и прочего, мне становится просто неудобно быть не таким, каким меня незаметно, неуловимо как, заставляют стать.

Итак, важнейшим инструментом очеловечивания (и расчеловечивания!) является слово. Слово – это знак, условный сигнал – видимый, слышимый или воображаемый, – извещающий о предстоящем воздействии на организм безусловного раздражителя. Закрепление за словом определенного значения и смысла, происходит по типу создания условного рефлекса. Отождествляя себя с другими людьми, подражая им, ребенок посредством подражания и отождествления перенимает и знаковую систему, которую они используют. Язык окружения становится его родным языком, языком, в котором закреплены представления, знания социума о мире. Именно эти знания и отражаются в персональном человеческом мышлении и актуализируются в его речи, в его поступках, в поведении, в деятельности. Отражение мира в виде образов и знаков есть сознание или, иначе говоря, означенное, осознанное бытие. «Способ, каким существует сознание и каким нечто существует для него, это – знание » [13].

Процессы и явления, происходящие в сознании, принято называть мышлением. Отсюда мыслить означает устанавливать новые связи, ассоциации, отношения между имеющимися в сознании знаками, образами, процессами и явлениями. Мыслить – означает ориентироваться в своем воображаемом мире, являющимся проекцией мира действительного. При этом не будем упускать из виду главное: любая человеческая активность, в том числе и мышление, есть результат и средство удовлетворения действующей потребности, главная из которых – потребность быть целостным, под которой – инстинкт самосохранения. Следовательно, язык есть средство, с помощью которого мы преследуем свою абсолютную цель – выжить. Если же наш язык отражает мир ошибочно, то такой язык – угроза для выживаемости, для самосохранения, для целостности. Вот почему так важно стремиться к точности, оперируя словами, стремиться к точности при определении смысла и значения слов.

Какие же смыслы и значения мы улавливали, будучи детьми? Послушаем лектора Приморского краевого общества «Знание» М. И. Коваленко: «В 80-х годах социологи опросили специально подобранную группу 12-летних детей, которые в своей жизни еще ни разу не употребляли спиртное. Соответственно, подобные дети могли судить о свойствах алкоголя только по тем сведениям, которые они где-то услышали. В частности, от самих же старших.

Так вот, на вопрос «Почему же люди пьют?», около 40% детей указали на благотворное действие алкоголя: «алкоголь повышает аппетит, помогает при простуде, поднимает настроение» и т. п.

Вот, какая информация в голове 12-летнего ребенка в 80-х годах уже была записана. В 12 лет дети уже верили в то, что алкоголь полезен!

Спрашивается, где же успел ребенок получить подобную информацию? Прежде всего, конечно же, дома. Вспомните, как это случалось, возможно, и в ваших семьях. Ребенок приходит домой из школы, а мы – вовсю угощаем соседа: «Сосед, на улице мороз – выпей от простуды!». Или: «Наготовили тебе закусок, что ж ты ничего не ешь? Ну-ка, давай для аппетита!.. Да что ты такой скучный? Давай, для настроения!».

И наш ребенок все это распрекрасно видит и слышит! И все это – про аппетит, про настроение и, конечно, о простуде – у него уже есть. И он уже верит в то, что алкоголь полезен для организма. Значит, он уже сегодня потенциальный алкоголик!».

Вспомним в этой связи и слова, которые приписывают известному русскому психофизиологу Г. А. Шичко: «Алкоголизм начинается не с первой выпитой рюмки, а с первой увиденной рюмки, которую пьет папа или мама». Именно под влиянием этого виденного ребенок, выйдя из-под родительского управления, вопрос – «пить не пить?» – решает уже самостоятельно. Именно под влиянием этого виденного и слышанного , он завтра будет давиться от спиртного, его будет тошнить, будет противно, но – надо! Потому что простыл. Или потому что устал. Или еще по какой другой причине. Надо, потому что полезно. А подростковый алкоголизм развивается молниеносно!

Вот так и выясняется, что вся наша семейная культура общения с соседом направлена на воспитание алкоголиков.

Усваивая такие слова, как «выпьем», «пиво», «водка», ребенок, со слов своих собственных родителей, усваивает и значение этих слов и, соответственно, свойства того, что в мире взрослых подразумевается под этими словами. Именно эта информация для этого ребенка в дальнейшем и будет являться и средством ориентировки в действительности, и средством дальнейшего познания мира, и средством регуляции своего собственного поведения. И при этом совершенно неважно, что, находясь среди пьющих взрослых сам-то ребенок не принимал непосредственного участия в этой пьянке: «В. Я. Кряжев еще в 1928 г. заметил, что если у одной собаки выработать условный рефлекс на виду у другой, то через некоторое время оба рефлекса в равной степени проявляются у обоих животных» [14].

Отсюда становится совершенно понятным, какие именно рефлексы вырабатываются с помощью «невинных» семейных застолий и «безобидных», насквозь проспиртованных телепередач типа «Поле чудес», «Старая квартира», «L-клуб»…

Хуже того, видя, что творящееся с нашим народом не есть спонтанность, не есть нечто само собою получаемое, но – процесс тотальный, методичный, с прицелом на строго определенный результат, понимаешь, что у этого процесса есть свои закулисные «физиологи» и кукловоды. Это ведь один из них – госсекретарь США Джеймс Бейкер, выступая в 1992 году перед конгрессом, сказал так: «Мы истратили триллионы долларов за последние 40 лет, чтобы одержать победу в „холодной войне“ против СССР». И они не просто истратили триллионы долларов, но и с их помощью нашли единомышленников, помощников и союзников в самой России. Именно этот факт с горечью констатировал академик Ф. Г. Углов: «И свое грязное дело они проводят не сами, а руками русских подлецов и предателей» [15].

Причем, злейшие враги славянских народов, не просто «истратили триллионы долларов» – свои доллары они бросили и на вербовку иуд среди пастырей – среди тех, на кого ориентируются десятки, а иногда и десятки миллионов людей. Бросили все силы, бросили миллиарды долларов, прежде всего, на духовную оккупацию литературных, театральных, музыкальных союзов в целом и на вербовку отдельных писателей, певцов и композиторов. Почему же были брошены силы именно в этом направлении, каждый читатель поймет после ознакомления с результатами следующего исследования.