Владимир Смирнов - «Чёрная мифология». К вопросу о фальсификации истории Второй мировой и Великой Отечественной войн

США «в долгу» не остаются. В январе 1937 г. они предложили провести конференцию для выработки мер по обеспечению равноправного доступа к сырьевым ресурсам в духе политики «открытых дверей». Конечно, это вызвало негативную реакцию Британии, которая в очередной раз сделала всё, чтобы заблокировать американские предложения. В ответ США и Германия провели в ноябре 1937 г. в Сан-Франциско переговоры о разделе мировых рынков. Конкретных договорённостей тогда достигнуто не было, ибо Англия, со своей стороны, манила Германию более чем щедрыми предложениями о возможности пересмотра границ в Европе [51; 14-15].

В конечном итоге, 15-16 марта 1939 г. в Дюссельдорфе было заключено англо-германское картельное соглашение, которое давало возможность изменить картельную структуру мира в пользу англо-германских монополий [4; 15].

Достойно внимания, что многие из этих «шахер-махеров» Англия и США выделывали уже с нацистской Германией, более того, – Германией, не только обозначившей свои агрессивные замыслы, но и начавшей усиленно претворять их в жизнь. Как-то не очень это вяжется с современными представлениями о Великобритании и США, как о «светочах» мировой демократии и пацифизма.

В итоге, как справедливо отмечается рядом исследователей, Германия, используя англо-американские противоречия, смогла не только значительно усилить свою экономику (наряду с США и Англией, она стала наиболее экономически развитой державой, оттеснив Францию), но и проводить самостоятельную политику [51; 13, 16-17].

Способствуя усилению Германии, Англия, по сути, «всаживала нож в спину» своему ближайшему союзнику – Франции. Последняя как раз была заинтересована в том, чтобы подобного усиления не происходило. Будучи сильнейшей континентальной европейской державой после победы над силами Четверного союза, Франция, тем не менее, боялась своего соседа, и происходящее буквально на глазах возрождение германской мощи приводило французов в ужас. Но трагедия Франции заключалась в том, что она в 30-х годах практически безоговорочно пошла в кильватере английской внешней политики. Убитый в 1934 году хорватскими усташами французский министр иностранных дел Луи Барту был, пожалуй, последним политиком во Франции, который был готов настойчиво проводить в жизнь линию обуздания «поднимавшего голову» агрессора. Англичане же стремились усилить Германию не только по причине соперничества с США, но и вследствие нежелания иметь Францию в качестве единственной крупнейшей силы в Европе, без противовеса (давний принцип английской внешней политики – не допускать чрезмерного усиления какой-то одной континентальной европейской державы). Что и сказать, было это по отношению к французам совсем не по союзнически. За близорукость, бесхребетность своих лидеров Франции дорого пришлось заплатить.

Италия на роль лидера в Европе не претендовала. Зато она хотела усилить своё положение в Средиземноморье, и в частности, на Балканах. Подобные устремления и Англия, и Франция могли терпеть до поры-до времени. Они были заинтересованы в Италии, как в союзнике. Потому шли на уступки итальянцам. Так, 11-14 апреля 1935 года был создан англо-франко-итальянский «фронт Стрезы», призванный сдержать Германию, продемонстрировать ей решимость ведущих европейских держав не допустить ревизии положений Версальского договора. Однако чтобы Италия пошла на этот шаг, её пришлось «поманить» признанием итальянских интересов в Эфиопии. Но когда Муссолини в октябре этого же года, реализуя итальянские интересы на практике, напал на Эфиопию, реакция Англии и Франции была резкой. Лига Наций по настоянию Англии ввела экономические санкции против Италии (которые, правда, никто не соблюдал), а сама Англия даже сосредоточила в Средиземном море свой флот [51; 32-35]. С этого момента начался отход дуче от своих прежних союзников и сближение его с Германией. Совместные действия Италии и Германии в Испании окончательно сблизили Гитлера и Муссолини. В итоге 26 октября 1936 г. возникает ось «Берлин-Рим», а 6 ноября 1937 г. Италия вошла в Антикоминтерновский пакт, заключённый годом ранее между Германией и Японией.

Япония усиливала свои позиции на Дальнем Востоке. Рано или поздно этот процесс должен был начать ущемлять интересы Великобритании и США в данном регионе. Очень хорошо это продемонстрировали события 1931-1933 годов в Китае. В 1931 г. Япония вторглась в Маньчжурию и оккупировала её. Обращение Китая в Лигу Наций показало, что ни Англия, ни Франция не заинтересованы в решении этой проблемы, и никаких препятствий японцам чинить не собираются. США также посоветовали Китаю лучше уделять больше внимания борьбе с китайскими коммунистами [51; 27]. И такие реакции западных стран ясны: Маньчжурия не была сферой их интересов. Япония могла там хозяйничать, заодно создавая угрозу советским границам. Но вот нападение Японии на Шанхай в январе 1932 года сразу же обострило её отношения с США, Англией и Францией, которые даже предприняли военную демонстрацию, чтобы остановить японцев [51; 28]. Итогом событий явилось урегулирование ситуации вокруг Шанхая, перемирие между Японией и Китаем и выход Японии из Лиги Наций в марте 1933 года. Порядок, установленный Вашингтонским договором на Дальнем Востоке, дал трещину. В ноябре 1936 г. Япония подписала Антикоминтерновский пакт с Германией.

Таким образом, именно противоречия между державами-победительницами позволили Германии, в конечном итоге, усилиться экономически, военно, освободиться от пут версальских установлений и начать новую борьбу за господство в Европе и мире.

Помимо внутренних противоречий Версальско-Вашингтонской системы, усилению Германии способствовал и антисоветизм западных демократий. Идейное неприятие Советского государства, цивилизационное противостояние по линии Россия-Запад, страх перед экспортом русской революции – всё это вместе взятое заставляло западные демократии видеть в СССР – врага. Германию же рассматривать как ударную силу, которую можно направить на «русского медведя».

Из западных демократий наиболее резко антисоветская направленность прорисовывалась в политики Британии. Видимо, британские лидеры читали «Майн Кампф» и поняли, что из Германии можно сделать хорошего цепного пса и натравить его на Советскую Россию. Но читали всё-таки не достаточно внимательно, ибо упустили тот момент, что жизненное пространство на Востоке – жизненным пространством на Востоке, но, прежде всего, Германия будет добиваться гегемонии в Европе (в союзе с Англией, что очень для немцев желательно, или без неё). Короче, цепной пёс взбесился и покусал вскормившую его руку.

Вкратце рассмотрим события (ибо они хорошо известны), ставшие вехами на пути возрождения военной мощи Германии и реализации её новых агрессивных устремлений. Заодно и глянем, какую роль в этих событиях играл СССР.