Дмитрий Узланер - Объективная субъективность: психоаналитическая теория субъекта

Субъективная реальность сознания – это не просто мозг плюс квалиа, т.е. субъективное переживание процессов в мозгу. Различия субъективной реальности и мозга гораздо более фундаментальны и разительны. Нигде в нашем сознательном опыте, как бы сильно мы ни вглядывались в окружающие нас предметы, мы не обнаружим ни полушарий, ни мозжечка, ни амигдалы. Не обнаружим мы и электрических импульсов вместе с нейротрансмиттерами. Мы наблюдаем «виртуальную реальность» 88 88 О концепции виртуальной реальности более подробно см.: Lehar S. The World in Your Head. A Gestalt View of the Mechanism of Conscious Experience. N.Y.; L.: Psychology Press, 2012; Metzinger Th. The Ego Tunnel. The Science of the Mind and the Myth of the Self. N.Y.: Basic Books, 2011; Revonsuo A. Inner Presence. Consciousness as a Biological Phenomenon. Cambridge, MA; L.: MIT Press, 2009; Revonsuo A. Consciousness. The Science of Subjectivity. Hove; N.Y.: Psychology Press, 2010; Revonsuo A. Biological naturalism and biological realism // The Routledge Handbook of Consciousness / R.J. Gennaro (ed.). N.Y.: Routledge, 2018. P. 188–201. или, лучше сказать, «психическую реальность», репрезентирующую внешнюю для нас объективную физическую реальность, если таковая вообще существует. Структура этой «психической реальности» принципиально отличается от структуры физиологических процессов мозга. Сознание интенционально, оно имеет дело с целостным опытом, тогда как мозг, наоборот, членит поступающие к нему сигналы, обрабатывая их в самых разных местах, зачастую просто физически удаленных от тех органов, через которые поступает информация, – например, зрительная информация обрабатывается не в передней части, где находятся глаза, а в затылочной. Наконец, дело не только в том, что структура «психической реальности» отличается от структуры мозговой физиологии, но еще и в том, что эта психическая реальность существует для кого-то – она существует для субъекта, которому она помогает ориентироваться в окружающей среде:

Тогда как материальный свет попадает в мозг физическим образом, взгляд, который выглядывает изнутри, не является продолжением цепочки физических событий. Глядит человек, а не мозг 89 89 Tallis R. Op. cit. P. 109. К проблеме пропадания субъекта из картины нейропсихоанализа мы еще вернемся чуть позже. .

Именно в силу фундаментального качественного различия – между физиологическими и психологическими процессами – мы и нуждаемся в «психическом аппарате», способном решить «проблему связывания» ( binding problem ), т.е. синтезировать разрозненные импульсы мозга в единое, скоординированное целое. Но мы снова и снова упираемся в то, что мозг – это физический орган, а сознание – орган психический. То есть недостаточно просто скоординировать импульсы и упорядочить их. Необходимо перепрыгнуть вместе с этими импульсами через пропасть – попасть из физической реальности в психическую. Я постоянно подчеркиваю эту проблему перехода из одной реальности в другую, так как это имеет принципиальное значение для нейропсихоаналитического начинания. Дело в том, что нейропсихоанализ, по крайней мере в своих немногочисленных теоретических работах, не уделяет должного внимания радикальности этого перехода – он свободно переходит от мозга к уму так, как будто бы не перепрыгивает пропасть, а просто переходит через тоненький ручеек 90 90 Например, в статье, посвященной «трудной проблеме сознания», Марк Солмз так и не подходит к этому вопросу во всей его сложности: Solms M. A neuropsychoanalytical approach to the hard problem of consciousness // Journal of Integrative Neuroscience. 2014. Vol. 13. No. 2. P. 173–185. . В итоге получается вовсе не заявленный двухаспектный монизм, который все-таки предполагает, что мы имеем дело с двумя равнозначными аспектами чего-то единого, а не просто с мозгом, который, с другой стороны, еще и сознание 91 91 Stubenberg L. Neutral monism // Stanford Encyclopedia of Philosophy, 2010 / E.N. Zalta (ed.). . Раздел 8.3. . Местами подход нейропсихоанализа начинает напоминать просто «нейтральный монизм» ( neutral monism ), который, в отличие от двухаспектного монизма, не различает физическое и психическое в качестве двух равнозначных аспектов, но рассматривает их как просто разные перегруппировки того же самого:

группированные одним образом нейтральные сущности, из которых конституирован ваш мозг, являются мыслями или чувствами; группированные другим образом, они являются атомами, нейронами и лобными долями 92 92 Ibid. .

Причем этой загадочной нейтральной сущностью оказывается именно мозг, т.е. физический орган, который каким-то образом при этом постулируется еще и в качестве чего-то нейтрального, что заставляет предположить, что это нейтральное – просто чуть более замаскированное наименование материального, позволяющее сделать скачок к психическому максимально бесшовным и невидимым. Это приводит и к дальнейшим концептуальным проблемам: например, при переходе от физиологии к психологии или же при переходе от биологического к социально-культурному.

Например, Яак Панксепп просто говорит о МозгеУме ( BrainMind ) или УмеМозге ( MindBrain ), подразумевая, что перед нами нечто единое, просто в первом случае речь идет о взгляде «снизу-вверх», а во втором – о взгляде «сверху-вниз» 93 93 Panksepp J., Biven L. The Archaeology of Mind. Neuroevolutionary Origins of Human Emotions. N.Y.; L.: W.W. Norton & Company, 2012. . Георг Нортхофф, автор одной из самых глубоких с философской точки зрения работ по теории нейропсихоанализа, отождествляет «психический аппарат» с «функционирующим мозгом» ( functioning brain ), т.е. психическое с физическим. Такой вывод можно сделать хотя бы в тот момент, когда он описывает «пространственно-временную структуру» ( spatiotemporal structure ) как бесшовно связанную с мозгом, говоря, по сути, просто о «пространственно-временной структуре мозга, находящего в состоянии покоя» ( brain’s resting state’s spatiotemporal structure ) 94 94 Northoff G. Psychoanalysis and the brain – why did Freud abandon neuroscience? // Frontiers in Psychology. 2012. Vol. 3. P. 6. . Но пространственно-временная структура – это именно психическая сущность, которая может иметь нейронные корреляты ( neural correlates ), но которая при этом сама не может быть сведена к физиологии. То есть где-то тут находится то, что вслед за Гуссерлем можно назвать материалистическим абсурдом, т.е. очевидно абсурдной попыткой соединения несоединимых измерений 95 95 См.: Reynaert P. Neuroscientific dystopia: does naturalism commit a category mistake? // Neuroscience and Critique: Exploring the Limits of the Neurological Turn / J. de Vos, E. Pluth (eds). L.; N.Y.: Routledge, 2016. P. 65–72. . При этом сам подход Нортхоффа предельно интересен: он предлагает изучать не привычные «нейронные корреляты сознания», но «нейронные предрасположенности сознания» ( neural predispositions of consciousness ) 96 96 Northoff G. Neuropsychoanalysis in Practice. Brain, Self, and Objects. N.Y.: Oxford University Press, 2011. P. 47. . То есть он предлагает задаться вопросом, как мозг кодирует имеющиеся у него сигналы и придает им ту форму, которая может быть узнана в архитектуре феноменального человеческого сознания. Так, он упоминает о двух элементах этого функционирующего мозга ( functioning brain ) – «процессы, имеющие отношение к Я» ( self-relating processes ) и «различение по осям мозг–Я и мозг–объект» ( brain–self and brain–object differentiation ).