Петр Комаревцев - Публичная арена: у истоков сетевой поляризации

По сути, потребность в сакрализированном (и уж тем более в подлинно сакральном) Боге уже отпала, Декарт прибегает к нему только функционально, для того чтобы постулировать объект (это четко видно на его апелляции к сакральному как к «гаранту истинности» инуитивного познания человека). В то время как в монотеистических религиях сохранялся миф – в виде керигмы 9 9 Здесь и далее термин употребляется в значении, которое имел ввиду Поль Рикёр. Кергима есть чистый Логос регилии, ее рациональная часть, очищенная от мифологии. Вырастая из мифоса и противостоя ему, керигма также и отсылается к нему. , в диспозиции к модерну это было нерациональным. В итоге вся часть религии, которая несовместима с реальным, отбрасывалась. Бог деизма – это Бог реального и только он входит в эпоху модерна.

Философы, очерчивающие основные контуры логики нововременной парадигмы, все чаще исключали из теоретических построений Бога в качестве объяснительного принципа и искали только естественные причины для объяснения природных явлений. Таким образом, апелляция к сверхъестественному в философии и науке постепенно оказалась «запрещенной». Не будет преувеличением сказать, что классики философии модерна буквально одержимы идеей простого, рационального устройства мира, вытекающего из очевидностей рассудка, вовлеченного в деятельность созидания предметов и порядков.

Модерн утверждает идею рельности, и эта реальность редуцирует бытие. Концепт реальности постоянно уточняется, исправляется, выясняется, реконструируется, а научная парадигма механистического мира постоянно уточняет окружающий мир. Таким образом, Новое Время, став семантическим и концептуальным мировоззренческим переворотом, установило парадигму модерна.

Сакральное отвечало на вопрос «как?». Декарт раз и навсегда закрыл этот вопрос (не только в силу своей философской гениальности, но и в силу того, что, сумев примирить предшествующие традиции, он создал метод, который стал базовым для практически всех следующих поколений философов). Модерн отвечает на вопрос «что?», это постоянное уточнение категории реального. Косвенным образом модерн убеждает нас не думать о смерти и соредоточится на реальном, настоящем, рациональном.

В гносеологическом аспекте модерн также базируется, как уже было отчасти показано, на методе Декарта – методе радикального сомнения. В попытках найти исходную точку истинного познания Декарт рассуждал следующим образом:

«Так как мы рождаемся детьми и составляем разные суждения о вещах прежде, чем достигнем полного употребления своего разума, то многие предрассудки отклоняют нас от познания истины; избавиться от них мы, по-видимому, можем не иначе, как постаравшись раз в жизни усомниться во всём том, в чём найдём хотя бы малейшее подозрение недостоверности…. Если мы станем отвергать всё то, в чём каким бы то ни было образом можем сомневаться, и даже будем считать всё это ложным, то хотя мы легко предположим, что нет никакого Бога, никакого неба, никаких тел и что у нас самих нет ни рук, ни ног, ни вообще тела, однако же не предположим также и того, что мы сами, думающие об этом, не существуем: ибо нелепо признавать то, что мыслит, в то самое время, когда оно мыслит, не существующим. Вследствие чего это познание: я мыслю, следовательно существую, – есть первое и вернейшее из всех познаний, встречающееся каждому, кто философствует в порядке. И это – лучший путь для познания природы души и её отличия от тела; ибо, исследуя, что же такое мы, предполагающие ложным всё, что от нас отлично, мы увидим совершенно ясно, что к нашей природе не принадлежит ни протяжение, ни форма, ни перемещение, ничто подобное, но одно мышление, которое вследствие того и познаётся первее и вернее всяких вещественных предметов, ибо его мы уже знаем, а во всём другом ещё сомневаемся» 10 10 Декарт, Рене. URL: http://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/15649 (дата обращения: 03.12.2014) .

Оппонентом, продолжателем дела и, в каком-то смысле, наследником традиции Декарта стал Иммануил Кант, полемично выступивший против картезианского метода. Если Декарт предложил сомневаться во всем кроме ментального, Кант предложил сомневаться и в Декарте. Кант вводит два измерения действительного бытия – ноуменальное и феноменальное – и замыкает, таким образом, нововременную традицию. Первое измерение транслирует божественные идеи и не может быть познано человеческими усилиями. Второе измерение генетически связано с первым и познается человеком через априорные формы мышления.

Как отмечает Людмила Яковлева, принципиальное различие двух философов заключается в том, «что у Декарта подход „объективистский“, он занимает наблюдательный пост как бы со стороны Бога, а у Канта взгляд на познание со стороны субъекта. Во-вторых, субъект-объектная схема познания задается Кантом учением об априорных формах познания, существующих у каждого субъекта. Благодаря им организуется (Кант даже пишет: конструируется) эмпирический опыт, так как они оформляют чувственные впечатления, превращая созерцания в знания» 11 11 Л. Яковлева , ОЧЕРКИ ПО ФИЛОСОФИИ НОВОГО ВРЕМЕНИ. URL: http://new.philos.msu.ru/uploads/media/JAkovleva_L.I._KHrestomatija.pdf (дата обращения: 03.12.2014) .

Философская парадигма кантианства углубляет философскую проблематику как онтологии, так и гносеологии. Если Декарт начал разрушение философской триады, вынеся за скобки бога, то Кант выносит за скобки и объект: все создается трансцедентальным разумом, субъектом. В рамках такого расширенного понимания cogito можно, казалось, сохранить хотя бы субъект. И здесь лежит ключевая проблема в понимании Канта.

В интерпретации постмодерна, Кант – это не субъективный идеалист, поскольку, по Канту, субъект не конституирует объект своим разумом, разум не принадлежит никому, он фундаментально трансцедентален, а субъект – недостоверен, он просто гипотеза. С другой стороны, Канта нельзя причислить и к изощренному теологу-реакционеру. Функциональная сущность учения Канта раскрывается в его «Критике практического разума», где практический разум выступает как коллективная онтология, волевым усилием восстанавливающая философскую триаду через мораль, волю, императив («было бы хорошо, если бы Бог был»). Так появляется коллективный бог морали.

Как отмечает Александр Дугин, «Кант, по сути, строго продолжал основную линию философии Нового времени, радикально прочерченную Декартом – разведение по разные стороны субъекта и объекта и утверждение центральности гносеологии (теории познания) в качестве наиболее надежной основы философствования. Только Кант делал на этом пути важнейший рывок и демонстрировал, что онтологическая субстанциальность ни субъекта, ни объекта не может быть строго выведена из структур рассудка (чистого разума), и это противоречие разрешимо лишь в обращении к волевому моральному началу, составляющему основу практического разума» 12 12 А. Дугин . Постфилософия. URL: http://www.platonizm.ru/book/export/html/124 (дата обращения: 03.12.2014) .