Петр Комаревцев - Публичная арена: у истоков сетевой поляризации

Другой важной вехой в исторической картине коммуникационных технологий Маклюэн считает изобретение Гутенберга и эру типографского станка, которая породила «культуру зрения» (Маклюэн называет ее «галактикой Гутенберга») индустриального общества. Такой письменной, книжной «культуре зрения» ученый отводит ключевую роль в формировании массового стандартизированного образования и ликвидации безграмотности, промышленной революции, национальных государств (стало возможным поставлять книги, написанные или переведенные на национальный язык, широкому читательскому кругу). Индустриальное общество подарило человеку возможность выборочного, вдумчивого, критического и медитативного потребления информации, реализуя, таким образом, философские установки проекта Нового Времени. Оно также подарило человечеству и атомизацию наравне с отрывом от действительного опыта жизни (опыт передавался не из уст в уста от отца к сыну, а через письменные носители знания – и от кого угодно).

Электронная эпоха, следующая за галактикой Гутенберга, с помощью новых интеллектуальных технологий вернет человеку общность («тотальное объятие»), поскольку сетевые электронные технологии позволят мгновенное передавать информацию, реагировать на нее, стирая и разрушая территориальные барьеры человечества. Такое общество Маклюэн нарекает «глобальной деревней». Однако, как и в случае с устройством письменного языка, ученый замечает более глубинные трансформации, которые подарит «глобальная деревня»: за счет максимально облегченного доступа к информации, коммуникации и знанию – при мгновенно реагирующей и отлаженной мировой коммуникационной сети —медиа становятся естественным «продолжением человека», что вызывает фундаментально иную структуру индивидуального и общественного сознания, при котором общее стандартное и массовое общество станет перетекающей и децентрализованной паутиной со свободно моделируемыми сообществами. Эта возможность создавать с нуля новые общности и становится залогом новой целостности «глобальной деревни». Будущие годы покажут, что общность, которую вернуло «тотальное объятие» онлайн-технологий, будет носить спорадический, мерцающий характер вспышек вируса, который подрывает способности цивилизации на создание устойчивого и отрефлексированного общественного договора. Культура медитативных конструктивных переговоров сменится культурой базарной толпы, шумящей по случаю.

Вклад в интересующий нас вопрос значения средств массовой коммуникации в процессах исторического и общественного развития сделал и американский ученый, философ и футуролог Элвин Тоффлер. Он, однако, работал уже над полноценной теорией информаицонного общества. Сосредоточившись на развитии технологий и их роли в преобразовании социальных процессов, Тоффлер продолжал линию Дэниэла Белла, Збигнева Бжезинского, Ричарда Пайпса, Томаса Куна – иначе говоря, всех адептов американской парадигмальной социологии.

Любопытно, что Тоффлер называет свою работу практопией – также, очевидно, в попытке ускользнуть от наивного оптимизма и идеализации происходящих процессов, которые он изучает. Тоффлер кропотливо и методично описывает мир, которому он является свидетелем, и тенденции, которые разовьются в мир, свидетелем которого он станет: социальное, экономическое, культурное – он затрагивает все измерения, даже будущность политической деятельности. И наравне с позитивными трансформациями Тоффлер подчеркивает: в этом новом мире будет место и грязной политике, медиаскандалам, болезням, несправедливости, и экологическим катастрофам.

Тоффлер не только предложил собственную трехфазную модель развития цивилизации, но и отличался от своих коллег более стратегическим, масштабным видением истории и внимательным отношением к трансформации бытовой жизни общества в мире постоянных перемен. Модель Тоффлера представляет собой последовательность сменяющих друг друга трех волн. Каждой волне соответствует этапы из теории постиндустриализма (доиндустриальная – индустриальная – постиндустриальная), однако Тоффлер наслаивает эту концепцию на революции средств массовой информации. Иными словами, фокус не столько на центре экономического производства, сколько на коммуникационной технологии – вслед Маклюэну.

Несмотря на то, что сам автор признает, что релевантный современным тенденциям тезаурус все еще не выработан, большая часть его умозаключений была оправдана временем:

«Мы подыскиваем слова, чтобы описать всю мощь и размах этих необыкновенных перемен. Некоторые говорят о смутном космическом веке, информационном веке, электронной эре или глобальной деревне. Збигнев Бжезинский сказал, что мы стоим перед технотронной эрой. Социолог Дэниэл Белл описывает приход „постиндустриального общества“. Советские футурологи говорят об НТР – „научно-технической революции“. Я же много раз писал о наступлении „супериндустриального общества“. Однако ни один из этих терминов, включая мой собственный, не является адекватным» 27 27 Э. Тоффлер , Третья волна – М.: «АСТ Москва», 2009. – С. 36 .

Обобщая, Тофлер предлагает следующую модель.

Первая волна аграрного общества сконцентрировала коммуникацию внутри маленьких групп людей, что привело к становлению церкви и толпы двумя основными СМИ.

Вторая волна основывалась на фабричном массовом производстве и потому, в силу экономических причин, нуждалась в экспансии информации, которая осуществлялась газетами, журналами, радио и телевидением, кино. Этот этап уничтожил коммуникационную монополию «избранных», потому что развитие технологий и установление машиннового массового производства потребовали «массивных» движений информации, с которыми просто не могли справиться старые каналы связи:

«Информация, необходимая для экономического производства в „примитивных“ обществах и обществах Первой волны, относительно проста, ее можно получить от кого-нибудь, кто находится поблизости, в виде устного сообщения или жеста. Напротив, экономика Второй волны нуждается в тесной координации работы, выполненной в разных местах. При этом должно создаваться и тщательно распределяться не только сырье, но и огромное количество информации» 28 28 Э. Тоффлер . Третья волна. URL: http://www.gumer.info/bibliotek_Buks/Culture/Toffler/_01.php (дата обращения: 04.12.2014) .

Тоффлер выделяет следующие 6 принципов устройства и условий успешного реализации этой эпохи:

«У каждой цивилизации есть свой скрытый код – система правил или принципов, отражающихся во всех сферах ее деятельности, подобно некоему единому плану. С распространением индустриализма по всей планете становится зримым присущий ему уникальный внутренний план. Эта полудюжина принципов – стандартизация, специализация, синхронизация, концентрация, максимизация и централизация – приложима как к капиталистическому, так и к социалистическому крылу индустриального общества, поскольку они неизбежно выросли из одного и того же базового разрыва между производителем и потребителем, а также благодаря всевозрастающей роли рынка.