Array Коллектив авторов - Молодежь в городе: культуры, сцены и солидарности

В рамках доминирующих дискурсов общим тоном разговора о молодежи было разочарование, связанное с «потерей молодежью моральных обязательств перед обществом», ростом нигилизма и массовым отказом от участия в политике. В отличие от конца XX в. в этот период на молодежь обратили пристальное внимание, стало понятно, что, заручившись поддержкой молодежного большинства, лидер обречен на победу [28] «Голосуй, или проиграешь» – лозунг предвыборной кампании Бориса Ельцина во время президентских выборов 1996 г., в которой была сделана ставка на молодежь. Рейтинг Ельцина в начале 1996 г. составлял 3−6 %. Опросы ВЦИОМ показали, что если привлечь молодежь на избирательные участки, то около 70 % ее голосов будет отдано Ельцину. В ходе этой кампании Б. Ельцин лично участвовал в выездных шоу. Были записаны два музыкальных альбома «Ельцин – наш президент» и «Голосуй, или проиграешь». Организатор кампании Сергей Лисовский привлек к участию в агитации самых популярных в то время музыкантов. . Необходимо было менять актуальную молодежную повестку, молодежь была нужна, однако финансирование молодежной политики неуклонно снижалось вместе с определенной деградацией и самого института, постепенно превращавшегося в обременительный довесок к спорту, туризму и образованию.

Молодежь докризисной России была неоднородной, со все более расширяющейся зоной бедности и уверенно растущей долей среднего класса, с новыми формами неравенства, связанного с доступностью высшего (качественного, бесплатного) образования на фоне расширения рынка платных образовательных услуг. Разнообразие молодежной социальности проявлялось в географическом, территориальном, субкультурном, гендерном измерениях. На уровне государственного дискурса принято было говорить о стабилизации экономической и политической ситуации (сытые нулевые как антипод лихих 90-х). Вместе с тем молодежь продолжала вызывать у взрослых опасения, переходящие в моральные паники. Причины были разные. Особую тревогу вселяло ее массовое вовлечение в наркотические практики, как в столичных, так и в периферийных городах, о чем уже упоминалось выше.

Поводом для серьезного беспокойства стали события на Манежной площади в июне 2002 г., когда футбольные фанаты и гопники устроили погром после поражения российской сборной в матче Россия – Япония. В ход пошли выражения о неуправляемой агрессивной массе, отсутствии моральных ограничений, опасности бессмысленных молодежных бунтов. О выходящих из-под контроля ксенофобных и экстремистских настроениях открыто заговорили после событий в Кондопоге в 2006 г. [29] Массовые беспорядки в Кондопоге (август – сентябрь 2006 г.) имели большой резонанс в публикациях СМИ и ТВ-программах, именно молодежь фигурировала в качестве основного участника беспорядков [Омельченко, Пилкингтон, 2012]. Особую тревогу вызывал рост скинхед-активности на всем пространстве постсоветской России [Pilkington, Omel’chenko, Garifzianova, 2010].

Молодежный вопрос первой половины десятилетия был сопряжен с особого рода страхами, связанными с чередой цветных революций на постсоветском пространстве, одним из активных участников которых была признана молодежь [30] Революция роз в Грузии (2003), Оранжевая революция в Украине (2004), Тюльпановая революция в Киргизии (2005), попытка васильковой революции в Белоруссии (2006), попытка цветной революции в Армении (2008), цветная революция в Молдавии (2009). . Интерес к молодежи как электоральному ресурсу и потенциально опасной массе канализировался в развитие широкомасштабных проектов молодежной мобилизации, молодежное партстроительство, усиленное мощным административным и бизнес-ресурсами [31] Созданное в 2000 г. российское молодежное движение «Идущие вместе», которое возглавлял Василий Якеменко, явилось предшественником массовых молодежных движений: «Наши», «Молодая гвардия», «Местные» и др. В 2005 г. большинство отделений «Идущих вместе» в городах прекратили свою работу (отделения остались в Москве и Грозном). «Наши» – самый удачный и провокационный, открыто прокремлевский проект В. Суркова и В. Якеменко. К концу десятилетия движение переживает кризис, вызванный недовольством президентской команды отдельными, наиболее агрессивными демаршами «нашистской» молодежи. . Параллельно разрабатываются новые программы патриотического воспитания российской молодежи, публикуются новые учебники истории России.

В лихие 90-е внимание политиков к молодежи было ослабленным, поэтому процессы на молодежных культурных сценах разворачивались стихийно и вне особого контроля. С началом нового тысячелетия ситуация кардинально меняется. Начинается эра широкомасштабной молодежной мобилизации. Яркой приметой нового молодежного строительства стал знаменитый проект «Наши», инициированный президентской администрацией. Идея массовой «уличной политики», несмотря на провокационный, «новаторский» характер, оказалась крайне успешной. Сегодня следует признать, что «Наши» и их многочисленные последователи (как локальные, региональные мини-копии, так и всероссийские продолжатели) сыграли важную роль в переформатировании молодежного пространства того времени. Опыт проекта показал, как можно эффективно использовать наработанные за советский (особенно позднесоветский) период механизмы административного ресурса для активного продвижения актуальной политической повестки. Такого рода проекты дополнялись программами патриотического воспитания, организацией массовых молодежных форумов и лагерей («Селигер») [32] Форматы «Селигера» продолжают активно использоваться на различных региональных форумах молодежи. Сегодня самый популярный из них – «Территория смысла», его программы ориентированы на топ молодежных активистов самых разных направлений: от политики до предпринимательства. Спикерами этого форума, как правило, становятся ключевые политические, медийные и культурные фигуры, лояльные к существующей власти. , где молодежных активистов-«комиссаров» готовили к тому, чтобы стать кадровым резервом для новой политической элиты, которая приведет к возрождению России. Смысл «новой молодежной политики» был не только в противодействии революциям (часто иллюзорным). По замыслу организаторов, участники проектов получали своего рода прививку лояльности и патриотизма, чувствовали причастность к высшему эшелону власти, чтобы быть готовыми в случае необходимости к быстрой мобилизации и борьбе с оппозицией и «неправильной» молодежью. Поддержка госбюджетом и официальными медиа, сопровождение массовок и демонстраций милицией (полицией) фактически легитимировали их достаточно агрессивные выступления и провокации. Позже В. Сурков назовет «нашистов» «ликующей гопотой».