Array Коллектив авторов - Молодежь в городе: культуры, сцены и солидарности

После официального закрытия проекта бывшие комиссары и последователи создали свои группы, которые продолжали борьбу за «моральный порядок» в российских городах («Хрюши против», «СтопХам», «Ешь российское», «ЩИТ», «Лев против», «Чистый город» и др.) [33] Интересной приметой новых инициатив стал публичный отказ от наследия «Наших». Этот жест важен для активистов, чтобы отмежеваться от слишком одиозной репутации проекта как созданного исключительно сверху и действовавшего под патронажем и контролем президентской администрации. Последнее гарантировало участникам полную защиту и легитимное право на открытые митинги и демонстрации, тогда как более поздние инициативы могли вступать с полицией в конфликты, будучи далеко не всегда застрахованы от полицейского произвола… Особенно интересными эти вопросы видятся в контексте биографии бывшей «нашистки» Марии Дроковой (героиня исследовательского фильма «Поцелуй Путина», 2011 г., реж. Лизе Бирк Педерсен), которая получила американскую гринкарту и сделала свой выбор в пользу США, где планирует жить постоянно. В 2016–2018 гг. ЦМИ принимал участие в международном проекте, в рамках которого изучались новые гражданские инициативы молодежи, в том числе и провластные. Исследование в рамках Программы фундаментальных исследований НИУ ВШЭ было реализовано в партнерстве с международным проектом «PROMoting youth Involvement and Social Engagement: Opportunities and challenges for “conflicted” young people across Europe» («Horizon 2020», 2016–2019). , движения по-прежнему получали финансовую помощь и медийную поддержку, хотя уже не в таких масштабах [Кривонос, 2015; Омельченко, 2013].

В описании молодежного ландшафта первого периода (до начала 2000-х) я уже ссылалась на проект «Глядя на Запад…», одним из самых важных результатов которого стало развитие теоретического концепта «обиженного», или «стихийного», патриотизма. Конец первого десятилетия показал, что стихийно возникшие чувства канализировались в разные формы публичности. Противоречия любви к России проявлялись на протяжении всего десятилетия: кризис доверия практически ко всем государственным структурам и их агентам и при этом высокий уровень лояльности к первому лицу (В. Путину); политический пофигизм (вялое участие в публичной политике) и готовность включаться, пусть и с прагматическими целями, в агрессивные акции политического пиара («Наши», «Молодая гвардия»); любовь к России «вообще, в целом», а затем и гордость за ее величие – и массовый отказ от региональных идентичностей (исключая столичные города и часть мегаполисов). У «нового русского/российского патриотизма» конца десятилетия множество прочтений: от политического «патриотизм нужно сделать коммерчески выгодным» до борьбы с врагами России, провозглашаемой наци-скинхедами [34] Исследователи НИЦ «Регион» участвовали в совместном российско-британском проекте « Национальные идентичности в России с 1961 г.: традиции и детерриторизация» (Arts and Humanities Research Council, 2007–2010), руководитель – профессор К. Келли. Исследование проходило в двух городах России, Воркуте и Санкт-Петербурге, и было посвящено анализу групповых и индивидуальных смыслов, которые молодежь вкладывает в понятие патриотизма. Основные результаты проекта задокументированы в книге «С чего начинается Родина: молодежь в лабиринтах патриотизма» [Омельченко, Пилкингтон, 2012]. .

Первое глобальное поколение начала XXI в. формируется в условиях мирового финансово-экономического кризиса и названо поколением R (рецессии). Предыдущие поколенческие имена подчеркивали появление или использование новых прогрессивных возможностей , в поколении R подчеркиваются изменения вследствие потерь . Кризис объединил молодежь разных стран и социальных позиций, наделив их мироощущение сходными переживаниями. Однако глобальное включение и унификация объективной ситуации не привели к унификации эффектов кризиса, в каждом национальном контексте исследователи фиксируют специфические реагирования. В России – это усиление коррупции, усложнение доступа к высшему образованию, значительное свертывание рынка труда высоких зарплат и статусов, что вызвало не только рост молодежной безработицы (который в Российской Федерации был менее заметен по сравнению с другими европейскими странами), но и новые стратегии реагирования, как, например, дауншифтинг. К этому моменту Россия пережила несколько серьезных экономических кризисов, включая дефолт 1998 г., комплексный социально-экономический шок, связанный с распадом СССР и крахом плановой экономики. Без сомнения, воздействие указанных факторов на общественные настроения сказывается и до сих пор [35] Интересные идеи по новым характеристикам и чертам молодых поколений первого десятилетия XXI в. принадлежат творческой исследовательской группе ФОМ (руководитель – Лариса Паутова). См., например: Молодежная сегментация: опыт Фонда «Общественное мнение». URL: http://wciom.ru/fileadmin/Monitoring/99/2010_5%2899%29_3_Pautova.pdf. .

Докризисное поколение было принято называть поколением стабильности , среди молодежи появились новые социальные группы. Это было молодое поколение, мечтавшее добиться сразу всего – карьеры, денег и славы. Молодежь того первого постсоветского поколения не застала пустых полок в магазинах, продуктовых талонов и «колбасных» поездов в столицу. Зато ей знакома другная проблема: как сориентироваться в имеющемся изобилии. Шопинг становится особой культурной практикой, выполняющей важные социализирующие функции, «традиционная» шопинг-культура дополняется новыми формами аутентичного потребления. Трудовые стратегии молодежи не отличались постоянством, многие юноши и девушки предпочитали откладывать начало своей трудовой деятельности до тех пор, пока не найдут достойного, на их взгляд, места. Но и те, кто устроился на работу, оставались открытыми новым предложениям, они уже не держались за место, как их родители. Исследование того времени [36] Проект ЦМИ «Поколение R. Молодежь и экономический спад в сравнительной европейской перспективе» (поддержка ЦФИ НИУ ВШЭ, 2009). URL: https://spb.hse.ru/soc/youth/proekty. указало на очевидные поколенческие приметы: рост безработицы (официальной и скрытой) на молодежном рынке труда, платное образование, усложнение социальных лифтов, более жесткое расслоение между молодежью столичных (финансовых вампиров) и периферийных (депривированных) территорий, усиление и усложнение миграционных потоков. Другие приметы были спрятаны в повседневных практиках проживания, в особенностях жизненных стратегий и карьер, в формировании новых идеалов и ценностей, в определении новых смыслов жизни и представлений о жизненном успехе.