Валерий Миловатский - Биосфероведение

Это мышление стремится познать закономерности жизни биосферы и зависимость человеческой жизни от неё; стремится бережно и конструктивно относиться к биосфере; способно предвидеть биосферные следствия своей деятельности экологически грамотно; способно воспринимать живое как величайшую ценность и подчиняться моральным требованиям, направленным на сохранение и процветание живой природы, на коэволюцию человека и биосферы.

Для формирования биосферного мышления необходим базис – основательные знания о биосфере. Эти знания добываются разными науками, но интегрирует их, соединяя в стройное учение, биосферология – наука, изучающая биосферу как живую, геологически активную, уникальную систему планеты Земля.

Создать такую науку мог мощный, сколь синтезирующий, столь и разносторонний ум, способный объединить множество сведений из разных областей знания. Таким гением стал русский учёный Владимир Иванович Вернадский (1863–1945). Годом рождения учения о биосфере считается 1926 год, когда в Ленинграде вышла книга Вернадского «Биосфера», создавшая в буквальном смысле свою эпоху – биосферную эпоху. За этим трудом, как за могучим ледоколом, последовали караваны исследований, открытий, концепций. Сам Вернадский был родоначальником целого соцветия новых наук: геохимии, радиологии, учения о биосфере и о ноосфере, и других. Он предсказал множество новых научных направлений и открытий. Можно сказать, что Вернадский стал создателем суперпарадигмы – гигантской программы исследований биосферы, которая с каждым годом приобретает всё большее значение. Но уже и тогда великие умы высоко оценили книгу Вернадского. Ею восхищались Циолковский, Чижевский, Пришвин, Шарден.

В. И. Вернадский не забыл назвать своих предшественников: Бюффона, Ламарка, Гумбольдта, Докучаева, указав при этом, что термин «биосфера» он взял у Э. Зюсса (1831–1914), впервые появившийся в его книге «Происхождение Альп», вышедшей в 1875 году.

Чтобы правильно разобраться в дальнейших сложных научных построениях, надо познакомиться с главными идеями этих наук, то есть их парадигмой. Здесь пойдет речь об экологической и биосферной парадигме. Это всё равно, что получить компас перед тем как войти в лес.

Живая и неживая природа так взаимосвязаны и переплетены, что подчас не понять, где кончается одна и начинается другая. Вопрос этот не праздный и не простой: от его решения зависит правильное понимание живой природы и биосферы. Например, считать ли соль в крови или соединения кальция в костях – живой природой? Относятся ли океаны и земная кора к биосфере? Часто так и делают – считают биосферой лишь совокупность живых организмов на Земле, не включая сюда ни атмосферу, ни гидросферу, ни литосферу, ни тем более магнитосферу. То же самое и в экологии. Считают, что экология – это окружающая среда. Это совершенно неграмотное и примитивное представление об экологии. Что такое окружающая среда? Неживая природа, с которой взаимодействует живая? И понимается так, будто бы среда – исключительно внешний и даже чуждый, чуть ли не враждебный фактор для живых организмов.

На самом деле это всё не так. Сия пресловутая «среда», которая нас «окружает», миллиарды лет назад уже была приспособлена живой природой для жизни. Эта «среда» впитала, вобрала в себя столько живой энергии и творческой работы, что давно стала не безразличной к живому, а сочувственной. Она сама стала живой средой! Что ни возьми: почву, воду, воздух, земную твердь, даже магнитосферу, даже ближний космос. Неживое пространство погружено в живое тело биосферы как в оживляющую плазму . Поэтому, например, вода, вошедшая в организм, становится живым организмом, не меняя своего химического состава. Другие минералы и компоненты неживого окружения становятся тоже живыми организмами, хотя и не меняют свой химический состав: воздух в легких, соль в крови и так далее. То есть, не являясь биологическими, органическими молекулами, они становятся плотью живого организма.

Более того, внешние электромагнитные поля и излучения (в том числе и радиоактивные), входя в живой организм, взаимодействуют с его собственными подобными полями и излучениями и благодаря этому становятся живым организмом, его составной частью.

Само пространство, окружающее всякое живое тело, претерпевая организующее и преобразующее воздействие живой природы, становится биологическим пространством. Об этом особом биологическом пространстве Вернадский писал, что оно не может быть отнесено к обычному окружающему нас «евклидову» пространству, и его следует считать «неевклидовым». Вся же биосфера у Вернадского понимается как живое пространство планеты.

Таким образом, «жизнь организует окружающее вещество, делает его активным – биокосным. Материя же, организованная жизнью, есть уже тело живой природы». Отсюда В.И. Вернадский делает вывод: «Сама биосфера есть сложное планетное биокосное природное тело».

А вот биосферовед и эколог Фатей Яковлевич Шипунов считает, что через это «тело», благодаря связности космических и земных процессов, жизнь в разнообразных её проявлениях внедряется в окружающий космос, который становится в этом смысле потенциальным (живым – автор) «телом».

Теперь сформулируем суть биосферной (экологической) парадигмы. Биосферные и экологические системы – это системы охватывания неживого живым, с вовлечением его в сферу жизни и возможным превращением в живое, в жизнь. Живое «захватывает» неживое, чтобы его оживить . Это происходит и на биосферном уровне, и на уровне экосистем, и на уровне отдельных организмов.

Отсюда следует, что неживые оболочки планеты, в том числе и магнитосфера, полноправно входят в единое тело биосферы. Таким образом, «окружающая среда» для живых, для экологических систем – вовсе не среда, а составная часть этих живых систем. Она – их необходимое продолжение, отделённое от них поверхностью их тел, но неотделяемое, как воздух от человека или вода от рыбы. Человек «тащит» эту свою «окружающую среду» и на космический корабль, и на подводную лодку. Он не может без неё жить!