Олег Бахтияров - Воля над Хаосом

– противопоставление модернизации традиционным формам общества (отсюда проистекают концепт Традиции и противоречие Традиция – Модерн);

– секуляризация, которая признается необходимым условием и неизбежным следствием модернизации;

– процесс технических инноваций – техногенез;

– единообразные формы социально-политического устройства – мягкое управление поведением и установками широких масс на основе различных вариантов представительской демократии;

– определенный тип мышления, лежащий в основе управленческой деятельности, секуляризации и техногенеза.

Модернизация предстает глобальным необратимым и унифицирующим явлением. В современных доктринах прогресса носителем нормативности выступает Запад – основной (в настоящее время) инициатор техногенеза, построивший социальные структуры, обеспечивающие быстрое развитие. Модернизация – системное явление: техно-, культуро- и социогенез взаимосвязаны и рассматриваются как запрограммированные своего рода «культурной ДНК» Запада. Отклонения от нормативного хода истории и реализация иной культурной модели рассматриваются как заведомо малоэффективные, чреватые прекращением социального развития и срывом техногенеза. Доктрины модернизации задают и проекты выживания – нужно уподобиться лидеру, а для этого – изменить свою «культурную ДНК». Модернизационные доктрины позволяют выделить важный фактор – автономный техногенез , развитие технологий, которые являются не отражением эволюции культуры и не ответом на вызовы, а определяются всей совокупностью взаимодействующих технологий.

1.2.2. Существующие концепции прогресса интересны описанием модернизационных механизмов и неизбежно вытекающей из них идеи автономизации техногенеза. Доктрины непрерывного роста выделяют некоторые взаимосвязанные и очевидные линии: усложнение технологий, усложнение порядка управления, усложнение мышления. Концепции прогресса преобладали в Х^ веке, были потеснены циклическими теориями в ХХ и нынче вновь начинают занимать существенное место, фиксируя факт появления автономного техногенеза. Собственно, именно впервые в истории появившееся и наблюдаемое последние триста лет непрерывное технологическое развитие и является главным доводом в пользу этих концепций. Технологизация производства позволяет осуществлять перенос принципов техногенеза на социальные и культурные процессы, по отношению к которым разрабатываются социокультурные управленческие технологии. Факт техногенеза экстраполируется и на более ранние эпохи, которые рассматриваются как медленное движение к современности. Техногенез начинает рассматриваться как своего рода аттрактор. При этом в тень уходят другие факторы, в первую очередь культуро- и этногенез, отнюдь не исчезнувшие. На Западе, в первую очередь в США, созданы социальные структуры, сводящие к минимуму социальные и культурные препятствия инновационному развитию, однако сколь долго продлится этот процесс, до сих пор неясно. Тип техногенеза и культурно-социально-политическое устройство оказываются тесно взаимосвязанными.

Возникает вопрос о возможности вариантов модернизации, отличающихся от западного направления развития. Возможен ли техногенез не в сочетании с секуляризацией и культурной унификацией, а при одновременном усилении религиозной и культурной жизни?

1.2.3. Модернизация западного типа тесно связана с преобладанием вполне определенных форм рационального мышления, и эти ограниченные формы проецируются на техническую эволюцию. Рациональное мышление постулирует законосообразность всех процессов, что отражается и в представлениях об устройстве Мира, и в идее господства законов в социальной жизни, которые должны соответствовать объективным законам истории, определяющим историческое движение в заданном этими законами направлении. Отсюда и единственность, и нормативность исторической траектории, реализованной Западом.

Рациональное мышление направлено на нахождение базовых элементарных, дискретных и независимых друг от друга единиц, из которых строится Мир (и это ведет к появлению универсальных теорий) и из которых можно построить управляемую окружающую среду (так возникают «технологии строительства» и весь мир современной техники, собираемый подобно строящемуся зданию из элементарных дискретных единиц-«камней»). Мышление рафинируется, и как наследник метафоры строительного камня возникает метафора цифры.

Основная метафора прогрессистских моделей – непрерывное строительство, стройка, не имеющая завершения. Образ такой стройки – Вавилонская Башня. В основе строительства лежит план . Упадка как такового нет, проблемы преодолеваются правильным планированием. В отношении финальной стадии в последние годы представления сместились от «конца истории» Фукуямы до предчувствий различных глобальных институциональных изменений вплоть до «точки сингулярности» Винджа и Курцвейля, вплотную приближающихся к концепциям Перехода к Иному. В мягком варианте это смена технологического уклада (начало 6-го).

Теории прогресса несут на себе следы «травмы обусловленности», неявно предполагая наличие механизма появления нового, не зависящего от человеческой воли. Результат задан: новые качества порождаются в ходе случайных колебаний и отбора, но выживают только те, что направляют историческое движение к заранее заданному аттрактору. Формационные и модернизационные модели помещают человека внутрь фатально предопределенных процессов, в которых можно только соучаствовать: «свобода есть осознанная необходимость», свобода в том, чтобы примкнуть к прогрессу.

1.2.4. Для современной России (не занявшей вследствие катастрофы 1991 года доминирующего и ведущего положения в формировании 6-го технологического уклада) прогрессистские концепции оставляют либо возможность догоняющего развития, т. е. встраивание в нормативный ход истории, уподобление лидерам прогресса, отождествление с ними, либо поиск иного направления развития, целенаправленное отклонение от нормативной исторической кривой, поиск более сильных вариантов, нежели уже реализованные и планируемые.

1.3. Циклические модели, в отличие от прогрессистских концепций непрерывного развития, с одной стороны, признают равноценность и разнообразие форм исторической реализации, рассматривая западную модель лишь как одну из многих, с другой – более пессимистичны. Их метафора – цивилизации как живые организмы. Все циклические модели цивилизационного процесса описывают развитие цивилизаций/культур/этносов как жизненный цикл организма – от рождения до неизбежной смерти. Эти модели выявляют организмическое начало каждой цивилизации, преувеличивают его значение, выделяют его из сплошного многомерного потока истории и, следует признать, обладают большой прогностической силой. Эффективность их усиливается, когда циклические модели начинают рассматриваться не как красивый и изящный теоретический продукт, а как «инженерная» схема.