Вадим Зима - Проблема объективности времени в философии

Другое изменение коснулось расширения категориального содержания темпоральной проблематики в качестве предмета философии. Так, В.Н. Финогентов в своей работе обращал внимание на тот факт, что имеет место «“крен” философии ко времени, отвлечение ее от анализа других важнейших темпоральных характеристик бытия – вечности и мгновенности» [69] Финогентов В.Н. Темпоральность бытия. (философский анализ): Автореферат дис… докт. филос. наук: 09.00.01. Екатеринбург, 1992. С. 6. , чему отчасти причиной стало развитие естествознания. Результатом, по мнению автора, стало то, что «последние, а вместе с ними и некоторые важнейшие мировоззренческие блоки темпоральной проблематики в целом, отошли в «зону влияния» религии и искусства» [70] Там же. . «Не следует, конечно, отнимать у религии и искусства эту проблематику (взаимоотношения временного и вечного-мгновенного в бытии человека и в бытии вообще), – отмечает автор, – но в тоже время считает, что «философия может и должна иметь свой взгляд на эту проблематику» [71] Там же. . Таким образом, анализ работ А.М. Анисова и В.Н. Финогентова позволяет заметить три основных момента. Во-первых, указывается, что проблему времени можно и даже необходимо рассматривать как проблему собственно философскую. Во-вторых, отказ от рассмотрения проблемы времени через призму научного знания позволяет непосредственно обратиться к её собственно философскому содержанию, которое оказывается иным, чем в том случае, если оно поставлено в непосредственную зависимость от научного понимания времени. В-третьих, обращение к проблеме времени (темпоральности) в качестве самостоятельной философской проблемы подразумевает также и расширение её содержания в тематическом и категориальном отношении, точнее, приведение его к традиционному для философии.

Как эти новые тезисы повлияли на содержание проблемы времени и подходы к её исследованию? И что изменилось в понимании времени в качестве важнейшей метафизической (онтологической) категории? Здесь, на мой взгляд, три вопроса требуют особого внимания и приобретают особую остроту. Вопрос первый: произошло ли возвращение рассмотрения временн о й проблематики на концептуальный уровень? Вопрос второй: удалось ли сделать эту проблематику собственно философской, то есть произошло ли возвращение «к полемике философских концепций времени»? Вопрос третий и самый, на мой взгляд, важный: как теперь решается вопрос об онтологическом статусе времени, о его объективности и о его метафизических референтах после того, как диалектико-материалистическая традиция утратила официальный статус, а «среди отечественных философов стало модным дистанцироваться от этой ветви в развитии мировой философии» [72] Левин Г.Д. Материализм // Энциклопедия эпистемологии и философии науки. М.: «Канон+» РООИ «Реабилитация», 2009. С. 472. ?

На мой взгляд, начать необходимо с третьего вопроса. Более того, ответ на него должен быть предельно четким, поскольку, как представляется, на деле имеет фактический уход от этого вопроса, и это, в свою очередь, приводит к размыванию онтологической проблематики в исследованиях темпоральности и подменой её чем-то иным. Будем рассуждать следующим образом. В рамках диалектико-материалистической традиции время рассматривалось как одна из форм бытия материи и считалось объективно существующим. Достигалось это, в свою очередь, за счёт того, что материя рассматривалась в качестве искомого метафизического референта объективной реальности. Возможность философски непредвзято рассматривать основные тезисы диалектико-материалистической традиции, однако, привела к тому, что именно в плане метафизических «притязаний» категория материи оказалась наиболее уязвимой [73] Эта ситуация нашла предельно четкое отражение, например, в Новой философской энциклопедии (НФЭ). Характеризуя понятие материи, предложенное В.И. Лениным, Т.И. Ойзерман пишет, что «это сенсуалистическое определение понятия материи так же ограниченно, как и сенсуалистический тезис, согласно которому предметы познаваемы, поскольку они воспринимаются нашими чувствами. Ведь существует бесчисленное множество материальных явлений, которые недоступны ощущениям. Связывание понятия материи с чувственными восприятиями вносит в ее дефиницию момент субъективности. Т. о., задача создания философского понятия материи не была решена» (Ойзерман Т.И. Диалектический материализм // НФЭ. М.: Мысль, 2010. Т. 1. С. 657). А вот, что пишет по этому поводу Г.Д. Левин. «Первые материалисты, обсуждавшие вопрос, что представляет собой материя как субстанция всех вещей, исходили из ее первичности по отношению к собственному сознанию как чего-то само собой разумеющегося. И лишь в 17 в., после формулировки Декартом принципа методологического сомнения и разработки Беркли аргументов в защиту субъективного идеализма, было признано, что обоснование этого исходного положения материализма – сложнейшая философская задача. Общепризнанного ее решения нет до сих пор» (Левин Г.Д. Материализм // НФЭ. Т. 2. С. 508). . Я думаю, игнорировать этот факт как минимум методологически некорректно, если философское исследование претендует быть исследованием «научным», то есть включенным в актуальную философскую полемику, что, очевидно, подразумевает и должный уровень рецепции современных теоретических вызовов, особенно если учитывать тот факт, что в философских исследованиях метафизического характера исследователю очень трудно избежать ценностных предпосылок. Однако он всё-таки, так или иначе, скорее, игнорируется, а проблема времени, прежде всего проблема объективности времени, оказывается в этом отношении своего рода «лакмусовой бумажкой». Дело в том, что если категория материи по вполне объективным причинам не может на данный момент рассматриваться в качестве метафизического референта объективной реальности, то это означает, что у нас в действительности нет никаких оснований вслед за сторонниками диалектико-материалистической традиции утверждать, что время объективно, что называется, a priori , тем более если учесть при этом тот факт, что тезис об объективности времени сторонники диалектико-материалистической традиции именно отстаивали перед лицом оппонентов. И в данном случае дело, очевидно, не в том, «плохой» или «хорошей» является диалектико-материалистическая традиция (о «вкусах» в философии не спорят, пожалуй, как нигде), а в том, что если её сторонники (и не сторонники) продолжают (или только собираются) говорить об объективности времени, то они должны понимать, что это – тезис, который нуждается в обосновании, а не тезис a priori . Однако анализ целого ряда современных публикаций отечественных исследователей, напротив, свидетельствует о том, что эту проблему либо «не видят», либо предпочитают «не видеть». Это проявляется в следующем. С одной стороны, утверждения о том, что время объективно, можно встретить достаточно часто, более того, в ряде современных исследований они выполняют конституирующую роль [74] См., например: Гарбузов А.В . Антропологическая концепция времени: Автореферат дис… докт. филос. наук: 09.00.13. Волгоград, 2011. С. 3–4; Малюкова О.В. Эпистемология времени: темпоральные программы физики, культурологии и экологии: Автореферат дис… докт. филос. наук: 09.00.08. М., 2011. С. 16. , объективное время объявляется объектом исследования, и речь может идти о том, что «необходимо выявить и проанализировать основные свойства, присущие объективному времени» [75] Малюкова О.В . Там же. . Иногда, правда, тезис об объективности времени присутствует как бы в неявном виде, но это, по сути, делает ещё более заметным факт отсутствия рефлексии над проблемой объективности времени [76]. С другой стороны, ни в этих, ни в других исследованиях невозможно обнаружить, чтобы данный вопрос проблематизировался на должном теоретическом уровне и помещался бы в фокус внимания в качестве вопроса метафизического, то есть вопроса о референтах времени в объективном мире.