Л. Шиповалова - Научная эффективность в работе

Абрамов Р., Груздев И., Терентьев Е. Тревога и энтузиазм в дискурсах об академическом мире: международный и российский контексты // Новое литературное обозрение. 2016. № 2 (138). Пафос авторов данной статьи также можно проинтерпретировать и как принятие «позиции эффективности», и как провокацию для научного сообщества, мотивирующую его слышать больше, чем свою собственную аргументацию, противопоставленную аргументации другого.

Идеи и числа. Основания и критерии оценки результативности философских и социогуманитарных исследований. М.: Прогресс-Традиция, 2016. 272 c.; Эрштейн Л. Б. Индекс цитирования как способ разрушения науки в России и мире. Влияние на научное руководство и образование // Alma Mater. Вестник высшей школы. 2016. № 11. С. 97–101; Ученые и наукометрия. В поисках оптимума для России / Л. П. Чурилов и др. // Биосфера. Междисциплинарный научный и прикладной журнал. 2017. Т. 9, № 1. С. 1–12. Следует подчеркнуть, что в этих и иных публикациях, критический дух которых обосновывает по большей части существенность автономии, можно обнаружить и конструктивные предложения относительно управления наукой и оценки ее эффективности. Это позволяет сделать вывод о том, что, так же как и в предыдущих случаях оправдания позиции эффективности, речь не идет об односторонности; последняя скорее свойственна идеологическим текстам, чем научным и философским исследованиям.

Наука: испытание эффективностью. С. 9–46.

Записи и репрезентации процесса исследования посредством текстов – условие такого распределения и признания. Они фиксируют результат, стабилизируют объект и являются поводом обсуждения в научной группе.

См. об этом, напр.: Дмитриев И. С. Homo Mathematicus как эффективный менеджер природы // Мысль. 2015. № 19. С. 61–89.

Бунге М. Философия физики. М.: Прогресс, 1975. С. 299.

О термине «зона обмена», обозначающем в современных исследованиях науки поле конструктивных междисциплинарных взаимодействий см.: Касавин И. Т. Зоны обмена как предмет социальной философии науки // Эпистемология и философия науки 2017. Т. 51, № 1. С. 8–17; Galison P. Trading with the enemy // Trading zones and interactional expertise: creating new kinds of collaboration / ed. by M. E. Gorman. Cambridge: MIT Press, 2010. P. 25–52.

Кузнецова Н. И., Розов М. А., Шрейдер Ю. А. Объект исследования – наука. М.: Новый хронограф, 2012. С. 52.

Эйнштейн А. Мотивы научного исследования // Эйнштейн А. Собр. науч. трудов: в 4 т. Т. IV. М.: Наука, 1967. С. 40.

В феминистской эпистемологии есть понятие «сильной объективности», смысл которого – всегда присутствующая необходимость продолжения работы над преодолением субъективности. Уровень обоснованности знания, авторитетность ученого или научной группы не являются гарантией отсутствия ангажированности и субъективности: это убеждение всегда должно сопровождать научную деятельность и не позволять подменять реальность любым сколь угодно доказанным научным тезисом. См. об этом: Harding S. «Strong objectivity»: a Response to the New Objectivity Question // Synthese. 1995. N 104. P. 331–349.

О двух составляющих научной деятельности, связанных с поиском ответов и возникновением вопросов, их трансцендентальном и эмпирическом обосновании, а также проявлении в системе социальных взаимодействий, см.: Шиповалова Л. В. Эффективность науки в горизонте конфликтов // Конфликтология. 2017. № 1. С. 159–173.

Kronick D. A . “Devant Le Deluge” and Other Essays on Early Modern Scientific Communication. Latham, MD; Oxford, UK: Scarecrow Press, 2004; Garfield E . Has Scientific Communication Changed in 300 Years? Current Contents. N 8. 1980. P. 5–11.

Price D. J. de S . Networks of Scientific Papers: The Pattern of Bibliographic References Indicates the Nature of the Scientific Research Front // Science. Vol. 149, iss. 3683. July 30, 1965. P. 510–515.

Юдин Г . Иллюзия научного сообщества // Социологическое обозрение. 2010. Том 9. № 3. С. 57–88.

См. об этих задачах, стоящих перед современной наукометрией как наукой о науке: Garfield E . From the Science of Science to Scientometrics Visualizing the History of Science with HistCite Software // Journal of Informetrics. 2009. N 3. P. 173–179.

Об этом использовании, о проблемах командно-административного управления наукой, а также об альтернативном менеджменте, способствующем достижению эффективности научных исследований см.: Грановский Ю. В. : 1) Можно ли измерять науку? Исследования В. В. Налимова по наукометрии // Науковедение. 2000. №1. С. 160–183; 2) Выходить или остаться. О выходе из кризиса российской науки // ТрВ-Наука. Гайд-парк онлайн. 30 мая 2016 г. URL: http://trv-science. ru/2016/05/30/vykhodit-ili-ostatsya/ (дата обращения: 20.12.2017); Хайтун С. Д. Номенклатура против России. Эволюционный тупик. М.: Книжный дом «ЛИБРОКОМ», 2012. 728 с.

Описание трех функций научной публикации, см.: Москалева О. В. Научные публикации как средство коммуникации, анализа и оценки научной деятельности // Руководство по наукометрии: индикаторы развития науки и технологий / М. А. Акоев, В. А. Маркусова, О. В. Москалева, В. В. Писляков. Екатеринбург: Изд-во Уральского ун-та, 2014. С. 110–163.

См. об этом подробнее главу 2 настоящей монографии.

Эрштейн Л. Б. Индекс цитирования как способ разрушения науки в России и мире. С. 101.

К. Маркс, при анализе того превращения, которое происходит с понятием стоимости при обозначении его выражением «стоимость туда», замечает: то, что «вещи в своем проявлении часто представляются в извращенном виде, признано как будто во всех науках, за исключением политической экономии» ( Маркс К. Капитал. Т. 1. М.: Политиздат, 1988. С. 547). Принципиальным для Маркса оказывается научное раскрытие форм проявления, а также скрытого за ними существенного отношения, которое проявляется (Там же. С. 552). Однако именно М. К. Мамардашвили, и это отмечают исследователи современных рецепций марксизма, изолирует выражение «превращенная форма» в качестве философской категории и развивает ее в перспективе метода анализа «необходимости иррациональных выражений» ((Mis)readings of Marx in Continental Philosophy / eds J. Habjan, J. Whyte. Springer, 2014. P. 73–75). В контексте нашего исследования хотелось бы обратить внимание на один важный момент: превращенная форма артикулирует две сферы – сферу производства и сферу калькуляции, одна из которых сверхдетерминирует другую (Ibid. P. 74). В нашем контексте также следует говорить о таких двух сферах – сфере производства научного знания, имеющего результатом публикацию, и квантитативной сфере измеряемой эффективности.

Завершнева Е. Ю. Превращенные формы в теории архетипов К. Г. Юнга // Вопросы психологии. 1999. № 6. С. 70–77.

Определенность стабильности присутствует в той мере и до тех пор, пока присутствует конструктивность взаимодействия научного менеджмента и научного сообщества, а также признание всеми участниками процесса производства научного знания закономерности превращения отношений этого производства. Сбой стабильности, по словам Мамардашвили, дает себя знать в ситуациях кризиса ( Мамардашвили М. К. Превращенные формы (о необходимости иррациональных выражений) // Мамардашвили М. К. Как я понимаю философию. М.: Прогресс, 1990. С. 325). Именно такая ситуация складывается сейчас. Связана она с провалами научной политики, использующей превращенные формы как основание управления исследованиями, с более или менее выраженным противостоянием научного сообщества и менеджмента, с сопротивлением ученых единой системе оценки собственной деятельности, которую не спасает бесконечная работа над уточнением показателей. О низком уровне признания научных и образовательных реформ в современной России см.: Khvatova T., Dushina S. To Manage or Govern? Researching the Legitimacy of NPM-based Institutional Reforms in Russian Universities // Journal of Management Development. 2017. Vol. 36. N 2. P. 250-267.