Владимир Лещенко - Россия, которая могла быть

В 30–40 годы XIII века Русское королевство подверглось бы монгольскому нашествию (если не иметь в виду того, что в результате всех изменений, вызванных принятием Русью католичества, будущий Чингисхан вполне мог вообще не появиться на свет). Однако, последствия его не были бы столь ужасны, как в нашей реальности. Как бы то ни было, армия монгольских ханов встретила бы куда более мощный отпор, и добилась бы меньших успехов, тем более что на стороне русских сражались бы в немалом числе крещенные половцы и аланы. После ухода монголов Русь довольно быстро восстанавливает свои силы и небезуспешно противостоит возникшей в заволжских степях Золотой Орде, как небезуспешно противостояли ей литовские князья. Могло случиться и так, что со временем ордынцы приняли христианство, в конечном итоге подчинившись власти русских королей. Ведь Витовту в свое время, лишь стечение обстоятельств, переменчивое военное счастье помешало сделать своим вассалом Тохтамыша, а многие татарские ханы стали, в конце концов, «служебниками» московских великих князей.

Русское духовенство активно участвует в жизни католической церкви, благодаря своему распространению к востоку от Карпат и Буга действительно имеющей право именоваться вселенской апостольской церковью, «ecclesia universlis».

Русские епископы и кардиналы активно участвуют в формировании ее политики, их можно увидеть на соборах где обсуждаются важные вопросы религиозной жизни, канонизация святых, и т. д.

Конечно маловероятно, чтобы когда-нибудь на престол наместника Святого Петра сел бы наш соотечественник.

Но то, что русское духовенство играло бы важную роль в римской церкви – несомненно.

Географическая отдаленность Русского диоцеза и некоторые другие обстоятельства способствовали бы тому, что церковь на Руси существовала бы, в значительной степени автономно от Рима.

Бушков в своем сочинении затрагивает, почему-то полагая его весьма интересным, вопрос о том-на чью сторону стала бы Русь католическая в конфликте между папами и императорами.(12,77) Думается, поддержка была бы оказана Святому Престолу, по двум причинам. Во первых как мы уже говорили, папская власть была бы давним и верным союзником киевских королей. Во вторых, к тому времени Русскому государству уже пришлось бы, как уже говорилось, столкнуться в Прибалтике с немецкими рыцарями, за которыми, в гораздо большей степени, чем церковь, стояла империя. И добавим – отношения которых с Римом далеко не всегда были безоблачны. Правда, ничем существенным помочь великому понтифику Русь не смогла бы.

Однако, куда более интересен иной вопрос – как принятие восточными славянами католицизма повлияло бы на отношение к ним германо-романской Европы?

По мнению целого ряда историков, именно православие, поставило-де Русь вне цивилизации (имеется в виду, естественно, западная цивилизация – никакой другой они не признают), и тем самым якобы обусловило взгляд на русский народ, как на опасных варваров.

Автор, напротив, думает, что даже приняв католичество, восточные славяне остались бы в глазах многих европейцев такими же дикими и темными людьми. В качестве примера вспомним хотя бы то, что во время конфликта Польши и Тевтонского ордена, симпатии практически всей Северной Европы и папства были целиком на стороне последнего.

Да и сами рыцари воевали с поляками-уже не первый век добрыми католиками едва ли не более яростно, нежели с литовцами-язычниками и русскими «схизматиками». Правда, возможно свою роль в данном вопросе играло и то, что соседи – прежде всего Священная Римская Империя и Швеция-претендовали на польские земли, а ганзейские города, в летописях которых, например, поражение ордена под Грюнвальдом подается едва ли не как величайшая трагедия, были его активными торговыми партнерами.(10,69) Поскольку с далекой Русью у Европы общих точек соприкосновения, равно как и спорных вопросов, практически не существует, то и отношение к ней скорее сдержано – доброжелательное.

Несомненно, с течением времени появлялись бы в нашей стране и ереси, если даже и в условиях господства православия ее не миновала чаша сия. По видимому, как и в нашей реальности центром их возникновения и распространения стал бы Новгород, где уже в XIV веке получили немалую популярность ереси «стригольников» и «жидовствующих», отчасти схожие, насколько можно судить по скудной информации, дошедшей до нас, с лютеранством.

И тут автор, исторической правды ради, должен будет написать о том отрицательном моменте, сравнительно с имевшим место в действительности, который повлекло бы принятие русскими западного христианства.

Вместе с властью пап, на Руси – как и по всей Европе, появилась бы и инквизиция. А значит – и процессы над еретиками и «колдунами», проводимыми в полном соответствие с правилами, что изложены в жутком «Молоте ведьм», преподобных палачей Якоба Шпренгера и Генриха Инститориса.

И завершаются подобные судилища кострами на городских площадях (пусть и в несравненно меньшем числе, нежели в германских княжествах, или Испании(6,97)

Точно так же и отношение к подданным иных конфессий (кроме иудеев, хотя и тем тоже доставалось) у русских католических властей было бы куда как менее благосклонным, чем на Руси православной. В нашей истории великие князья, а затем – цари и подчиненное им духовенство, хоть и без удовольствия, но терпели язычников и мусульман. В большинстве же католических стран, разговор с иноверцами был короткий – крещение или смерть, в лучшем случае – изгнание. Примером относительной веротерпимости среди государств Запада была одна лишь Речь Посполитая.(75,259)

Но сомнительно, чтобы в Русском королевстве были бы приняты аналогичные польским законы, разрешающие тем же мусульманам свободно отправлять свои богослужения.

А это значит, конфликты в том же Поволжье, после распространения на него власти киевской короны, проходили куда как более жестко, вернее-жестоко.

Зато с уверенностью можно сказать, что русская королевская династия довольно скоро приобрела бы заслуженный авторитет среди ближайших западных соседей Киева – поляков, чехов, мадьяр и весьма вероятно, что представители Рюриковичей оказались бы на престоле в Кракове, Праге, а, возможно и в Будапеште, подобно реальным Ягеллонам.

Кроме тесных отношений с Западной и Центральной Европой, так же продолжали бы развиваться связи и с Константинополем, а через него – и со всем Востоком.

Кроме того, не исключено, что будучи поставлена перед фактом появления могучей католической державы на восточных границах империи, Византия бы предпочла не доводить дело до открытого разрыва с Римом, и христианская церковь сохранила бы единство, пусть даже и номинальное, как и прежде управляясь из двух центров – Рима и Константинополя. Не представляется возможным даже приблизительно сказать, к каким последствиям бы это привело, но не исключено, что в городе на берегах Босфора, до сих пор на престоле сидели бы монархи, именующиеся «император ромеев (римлян – Авт)». Впрочем, мы несколько отвлеклись от темы.