Наталья Хлонова - Концептуально-теоретические основы правового регулирования и применения мер безопасности

Человечество, не удовлетворяясь достигнутым, периодически выпускает из бутылки нового джина. Оружие огромной разрушительной силы, радиация, загрязнение окружающей среды, СПИД … Что еще?

Появились источники, опасность которых общественное сознание еще не воспринимает. Например, одним из мощнейших неизученных, а потому непредсказуемых источников опасности становится электромагнитное загрязнение 70. В связи с развитием компьютерных технологий растет не только их общественная значимость, но, к сожалению, и потенциальная опасность информации 71. В современном так называемом информационном обществе источниками повышенной опасности могут быть «компьютерные вирусные эпидемии» 72.

А.А. Тер-Акопов справедливо полагает, что вместе с неконтролируемым распространением информации особого внимания заслуживают социальные источники психологической опасности, такие, например, как тотальный социально-юридический контроль 73.

Любая опасная деятельность исходит от индивидуального или коллективного субъекта, а следовательно, в юриспруденции имеет право на существование третий подход – теория субъекта. С позиций теории субъекта особыми источниками опасности могут выступать определенные свойства личности природного происхождения или сформировавшиеся под влиянием негативных социальных факторов. К ним относится общественная опасность , которая сформировалась в результате инфекционного или психического заболевания (Р.И. Михеев) либо вызвана отрицательными нравственными и социальными качествами (Б.В. Волженкин), жестокостью, корыстью и другими индивидуалистическими установками (В.Д. Филимонов). Источником повышенной опасности может быть «криминогенная личность», которая «выражается в совокупности свойств и качеств субъекта, указывающих на предрасположенность к совершению преступления и его повторению» (В.Н. Бурлаков). В качестве источника повышенной опасности могут выступать психические свойства личности – гипноз, экстрасенсорика (А.А. Тер-Акопов).

Признание определенных свойств личности источником опасности является непривычным для юридической науки, но, тем не менее, некоторые подвижки в этом направлении наблюдаются. Так, например, авторитетный специалист, один из основоположников теории общественной опасности личности преступника, В.Д. Филимонов в своих новых работах использует категорию «источник опасности» применительно к преступлению и лицам, способным совершить или уже совершившим преступления 74.

И это правильно, ибо такой подход с достаточной очевидностью вытекает из анализа действующего законодательства, которое учитывает наличие определенных признаков в качестве источника опасности. Например, определенный возраст (малолетний или, наоборот, престарелый) расценивается законодателем как источник опасности для себя и для окружающих, и соответственно как основание для некоторых ограничений правового статуса обладателей этих признаков.

Думается, что источником повышенной опасности могут быть и определенные отношения, складывающиеся в социальной группе или сообществе людей. Толкование Федерального закона «Об основах системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних» позволяет отнести к источникам опасности родительские семьи, если отношения, которые в них складываются, угрожают физическому и духовному развитию несовершеннолетнего 75. Социальной группой, которая представляет собой источник повышенной опасности, является, например, террористическая организация. Это нашло фактическое признание не только в российском, но и в зарубежном законодательстве, а также в международном праве.

В литературе отмечается высокая опасность тоталитарных сект, которая вытекает «из их фанатичности и деформированности понимания цели жизни, вседозволенности выбора средств ее достижения, а также слепой подчиненности своему вышестоящему руководству» 76.

Мы полагаем, что источником повышенной опасности могут быть также субъекты управленческих, административно-властных отношений 77. На это свойство обратил внимание известный норвежский криминолог Нильс Кристи, который замечает, что государство «можно рассматривать как потенциально опасную субстанцию» 78. В написанной им главе «Опасные государства (опасные режимы)» повышенная опасность государств анализируется применительно к росту тюремной популяции.

Кстати, косвенно отмеченное выше «родство» малолетних, невменяемых, осужденных, органов власти и «классических» источников повышенной опасности признается и в гражданском праве. В соответствии с положениями главы 59 Гражданского кодекса РФ вред, причиненный государственными органами, органами местного самоуправления, должностными лицами органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда, возмещается за счет казны РФ, субъекта РФ или казны муниципального образования; вред, причиненный малолетними и невменяемыми, возмещается из «казны» родителей (усыновителей), опекунов или организаций, обязанных осуществлять за ними надзор. Как это похоже на принцип возмещения вреда владельцем источника повышенной опасности, предусмотренный в ст. 1079 той же главы Гражданского кодекса РФ.

В реальной оценке и ранжировании источников опасности немалую роль играет субъективное восприятие. Очень часто наши представления об этом существенно искажены. В автокатастрофах погибает значительно больше людей, чем в авиакатастрофах или от рук убийц-маньяков. Однако российские обыватели трепещут от ужаса перед маньяками, а ехать с пьяным водителем для них, как показывает практика, привычное дело 79.

Массовое сознание еще не воспринимает главную опасность нашего времени – сведение ценностей человека к потребительским интересам, следствие которого – духовно-нравственная деградация общества 80. Именно духовное неблагополучие, по мнению некоторых ученых, является причиной демографической катастрофы – депопуляции (преобладания смертности над рождаемостью), которая началась в России с 1992 года 81. «Гибель государства и разложение нации, как показывает история, всегда связаны с разрушением основ культуры и духовности, внедрением ложных идей, уничтожением моральных принципов, подменой ценностей, – правильно замечает В.В. Сергеев, – что лишает возможности формировать ответ, адекватный историческим, геополитическим вызовам, обеспечить безопасность не только духовную и культурную, но и военную» 82.

Отрадно, что значение культуры для обеспечения безопасности наконец-то замечено на высоком уровне, это нашло отражение в таком документе, как «Стратегии национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года», где появился подраздел «Культура». Однако, судя по разделу III названного документа, в отличие от национальной обороны, государственной и общественной безопасности, культура (как, кстати, наука, образование и здравоохранение) в разряд основных приоритетов не входит.