Сергей Дробышевский - Идея человеческого достоинства в политико-юридических доктринах и праве

Различия в достоинстве между людьми не исчезли и при складывании первых государств. В этот период социальной трансформации присутствуют, в частности, попытки поэтического осмысления отличий в достоинстве между человеческими индивидуумами.

Так, по Гомеру, причитающаяся каждому (богу или человеку) по справедливости и обычаю честь обозначена словом «тиме». У каждого (бога или героя) своя честь (тиме) и, следовательно, свое индивидуальное правопритязание 15 15 См.: История политических и правовых учений / под общ. ред. B. C. Нерсесянца. М. : Норма, 2001. С. 36–37. Гомеровский период (XI–IX вв. до н. э.) в полисном этапе истории Древней Греции характеризуется господством родоплеменных отношений, которые начинают распадаться к концу этого времени. Рассматриваемую социальную структуру можно отнести к типу, переходному к государству. В научной литературе этот период принято определять как военную демократию. См.: Всеобщая история государства и права / под ред. К. И. Батыра. М., 2001. С. 59–61. .

Гесиод (VII в. до н. э.) в поэме «Теогония» указывает на признаки ценности политического лидера. Таковыми выступают ум, справедливость, способность обеспечить законность и мир. Отражение идеи человеческого достоинства можно проследить в описанных Гесиодом в поэме «Труды и дни» правилах примерной жизни в политически организованном обществе. Например, как на обязательный признак достойного человека здесь указывается на приверженность последнего труду. «Боги и люди по праву на тех негодуют, кто праздно жизнь проживает» 16 16 Цит. по: Дробышевский С. А. История политических и правовых учений. М., 2007. С. 25. . В этом произведении можно найти и призыв к уважению иноплеменников, и выявление связи между утратой достоинства (нечестивостью) правителей и тяжкими последствиями для народа. Гесиод заявляет, что «там.., где суд справедливый находят и житель туземный, и чужестранец, где правды никто никогда не преступит, процветают народы… И никогда правосудных людей ни несчастье, ни голод не посещают …Всякие блага у них в изобилии …Кто же в надменности злой и в делах нечестивых, …тем воздает по заслугам владыка – Кронид дальнозоркий. …Беды великие сводит им с нeбa: …голод совместно с чумой». В таких случаях, отмечает Гесиод, «страдает целый народ за нечестье царей…» 17 17 Там же. .

По убеждению ряда ученых, в рассматриваемую эпоху закладываются идейно-теоретические предпосылки политических теорий индивидуализма и коллективизма. При этом под индивидуализмом понимается круг требований по устройству государства, предлагаемый, например, либеральной идеологией в лице таких ее представителей, как И. Бентам, Д. С. Милль, Г. Спенсер, Б. Н. Чичерин. Коллективизм же трактуется как система требований об устройстве государства, выдвигаемая, скажем, Платоном, Ж.-Ж. Руссо и сторонниками социалистических учений. Критерием такого разграничения является направленность государств прежде всего на реализацию либо общих задач, стоящих перед их населением, либо частных нужд отдельных индивидуумов и групп.

Согласно индивидуалистической доктрине, государство представляется органом, необходимым обществу для защиты субъективных юридических прав и свобод, которыми обладают его отдельные члены. В соответствии с коллективистскими учениями государство выступает как механизм ограничения индивидуальных волеизъявлений силой закона 18 18 См.: Луковская Д. И., Козлихин И. Ю. Право, государство, политика (к разработке современной концепции правового государства // Политико-правовое устройство реформируемой России: Планы и реальность. Вып. 3. СПб., 1995. С. 115; Ромашов Р. А. Античный полис как форма социального устройства и государственного правления // Правоведение. 1999. № 2. С. 30. .

Отмеченные теории включают идею человеческого достоинства. Однако она понимается в индивидуалистических учениях иначе, чем в коллективистских.

Правовое регулирование в древнейших государствах осуществлялось на основе учета этой идеи как в правотворчестве, так и при реализации права. Например, подобным образом обстояли дела в древних Египте, Месопотамии, Индии и Китае.

Авторы учебника «Философия права» под редакцией О. Г. Данильяна выделяли следующие характерные признаки древневосточной цивилизации. Во-первых, ее экономической базой выступает мелиоративное земледелие. При этом земля и вода находятся в собственности государства. Во-вторых, государственная власть строится на принципах централизации с развитой бюрократией, возглавляемой правителем (царем, императором). В-третьих, большинство населения проживает в более или менее замкнутых и разрозненных сельских общинах, находясь в полной зависимости от государства. В-четвертых, человек не выделяет себя из природы и общества 19 19 Философия права / под ред. О. Г. Данильяна. М. : Эксмо, 2006. С. 53. .

С такой позицией вряд ли можно согласиться. Прежде всего население никогда не может находиться в «полной» зависимости от государства. И в древневосточных государствах индивидуумы сохраняли определенную автономию, позволявшую проявлять достоинство.

Далее, необоснованно утверждение, что человек не выделял себя из природы и общества. Осознание человека как существа, обладающего достоинством, определенной самодостаточностью и автономией, приводит к выводу о неизбежности такого выделения.

В. Г. Графский, исследуя историю государства и права Древнего Египта, отмечает следующие характерные черты устройства египетского общества: сосредоточение власти в центре, определение центральной властью прав и обязанностей общественных групп, слабую гарантированность властью принципа собственности, преобладание произвола над законом 20 20 Графский В. Г. Всеобщая история права и государства. М., 2003. С. 74–75. . Перечисленные признаки явно свидетельствуют о том, что представления о человеческом достоинстве в этот период определяла преимущественно коллективистская идеология 21 21 См.: Тураев Б. А. История Древнего Востока : в 2 т. Л., 1936; Лурье И. М. Очерки древнеегипетского права. Памятники и исследования. М., 1960; Жидков О. А. История государства и права Древнего Востока. М., 1963; Поэзия и проза Древнего Востока. М., 1973; Редер Д. Г. Законодательство в Древнем Египте // Культура Древнего Египта. М., 1986; Васильев А. М. Египет и египтяне. М., 1986; Ковтунович О. В. Вечный Египет. М., 1989; Монтэ Пьер. Египет Рамсесов. Повседневная жизнь египтян во времена великих фараонов / пер. с фр. Ф. Мендельсона. М., 1989; Большаков А. О., Сущевский А. Г. Герой и его общество в Древнем Египте // Вестник древней истории. 1991. № 197/2; Мифы и сказки Древнего Египта / сост. Г. Мачинцев. СПб., 1993; История Востока : в 5 т. / отв. ред. В. А. Якобсон. М., 1999. Т. 1. Восток в древности; Тураев Б. А. Древний Египет. СПб., 2000; Древний Египет. Сказания. Притчи / пер. с др.-египет. И. С. Кацнельсона, Ф. Л. Мендельсона. М., 2000; Древнеегипетская «Книга мертвых». Слово Устремленного к Свету / сост., пер., предисл. и ком-мент. А. К. Шапошникова ; поэт. пер. И. Евсье. М., 2003; Зеленев Е. И. Египет. СПб., 2004. . Более всего в древнеегипетском государстве ценилось достоинство фараона, далее иерархия значимости достоинства выглядела следующим образом: высшие вельможи, жрецы, стражи, воины, писцы, контролеры. Все перечисленные входили в главные сословия, чье достоинство ценилось достаточно высоко. К второстепенным сословиям относились земледельцы, ремесленники, пастухи, торговцы, толмачи, корабельщики. Н. И. Ильинский обоснованно замечает, что положение знатного человека (а следовательно, и его достоинство. – С. Д., Т. П.) определялось тремя условиями: древностью рода, величиной землевладения, значением занимаемой должности 22 22 Ильинский Н. И. История государства и права зарубежных стран. М., 2003. С. 29–30. .