Светлана Бодрунова - Современные стратегии британской политической коммуникации

Четвертая главная черта политической элиты – ее относительная несменяемость в рамках одного-двух «политических поколений». Так, «из избранных в 2005 году 119 (18 %) не имели парламентского опыта; 4 человека были в парламенте до 2001 года и 523 (81 %) были членами парламента в 2001–2005 годах» [63] Ibid. . Это не застраховывает парламентскую элиту от резких сломов и – иногда – неготовности к ответственной работе в правительстве [64] Ingham В. Op. cit. P. 139–146. , но позволяет сектору высокопоставленных госслужащих в штате министерств успешно передавать навыки административной работы. За исключением министров, рекомендуемый Кодексом Государственной Службы стаж правительственного работника на одной должности не должен превышать трех лет. [65] Ibid. P. 100–107. Хотя это правило часто нарушается, в среднем правительственная и парламентская элиты обладают достаточной стабильностью и в то же время успешно сменяются.

Из сказанного можно сделать несколько кратких выводов. Британская политическая элита продолжает оставаться основным носителем демократических ценностей страны. Но она достаточно консервативна по составу и склонна скорее к постепенной эволюции, чем к резким сломам, обусловленным извне. Ее социальные характеристики в целом отражают представительство доминирующей прослойки (белые мужчины 40–60 лет, в равной степени представители интеллектуальной элиты и upper middle class), но в последние двадцать лет приближаются к репрезентации общества в целом.

Нельзя не остановиться на еще одной характеристике политической элиты Британии – ее тесной связи с экономической жизнью страны и с персоналиями в финансовой элите. Этому способствует сосредоточенность основных политических и финансовых институтов страны в рамках столицы (в Центральном округе Лондона и Лондонском Сити). При этом в последние годы сама финансово-экономическая элита Британии претерпела серьезную трансформацию в связи с изменением законодательства о джоббинге в 1970-е, либерализацией экономики в 1980-е, технологическим бумом в 1990-е и крахом «новой экономики» в 2000-е. Главными чертами финансовой элиты являются ее гомогенность (примерно одинаковый уровень образования и несколько почти фиксированных уровней дохода), стабильность и корпоративная закрытость в силу специфичности финансовой информации для остального населения. Можно сказать, что финансовая элита Британии столетиями функционировала и продолжает жить как субкультура, весьма влиятельная на мировом рынке и почти незаметная среднему британцу. Бизнес-элита, в отличие от финансовой, традиционно более рассредоточена по стране и претерпела за последние полвека большие изменения в структуре и мировоззрении. Эти изменения были связаны прежде всего с потерей Британией колоний в 1960-е годы, рождением концепции «общества благосостояния» («welfare state»), вступлением Британии в ЕС и ЕЭС и наступлением эпохи глобализма. Кумулятивный эффект от указанных факторов привел к тому, что в рамках английской бизнес-элиты в 2000-х годах ощущается заметное присутствие неанглийского капитала и неангличан, в особенности американского, индийского и арабского происхождения. Фрагментация бизнес-элиты и разрушение традиционных связей внутри бизнесов, а также глобализация экономического сотрудничества послужили основанием для новой структуры британской бизнес-элиты. [66] Scott J. Transformations in the British Economic Elite // Comparative Sociology. 2003. Vol. 2, № 1. P. 156. . Эта структура может быть названа «элитной сетью» [67] Подробнее см.: Windolf P. Elite Networks in Germany and Britain // Sociology. 1998. Vol. 32, № 2. P. 321–351. или же комплексом сетей элиты (elite networks). Автор концепции Пол Виндольф утверждает, что тип связи, который устанавливается между государственным бюрократическим контролем и владельцами корпораций в конфигурации самой сети управления, стабилен в рамках десятилетия и определяет лицо бизнес-элиты страны. [68] Ibid. P. 328. Концепция «сетей элиты» нашла широкое отражение в атлантической школе элитологии. [69] Mccormack A., Useem M. Op. cit. P. 386. Под «компаниями некоммерческого сектора» имеются в виду НКО, выполняющие функции общественных организаций и использующие технологии лоббирования. Так, А. Маккормак и М. Юсим отмечают, что «члены доминантного сегмента диспропорционально входят в правящие круги в силу их благоприятной (высокой) позиции как в формальных… так и в неформальных ассоциациях лидеров бизнеса… примером которых могут быть сети клубов ответственных работников (executive-club networks)… Этот сегмент позиционируется как промоутер классовых интересов всего сектора крупных компаний» [70] Ibid. Р. 388. и является главным инициатором лоббирования в Палате Общин.

Британия – одна из стран, попытавшихся как можно эффективнее легализовать и формализовать коммуникацию двух главнейших элит. В Британии при социально-экономических ведомствах работают так называемые спонсорные подразделения (sponsoring departments), в задачи которых входят регулярные связи с отраслевыми ассоциациями бизнеса и отдельными корпорациями, выработка совместных с ними рекомендаций для министерских и правительственных решений. В отличие от консультативных комитетов данные подразделения являются государственными и не включают в свой состав представителей групп давления (pressure groups).

Определившись с составом и положением британской элиты, рассмотрим теперь, как ее существование соотносится с исконно британским понятием The Establishment. Как в атлантической теории элит, так и в повседневном узусе понятия «истэблишмент» и «элита» совпадают не полностью. Речевая калька понятия вошла и в российскую речевую практику (особенно в СМИ); так, в Казани выходит журнал «Истэблишмент». [71] См. URL: http://establishment.tatincom.ru. В целях научной верификации исследования следует уточнить смысл, традиционно вкладываемый британской и российской культурой в это социологическое понятие, и те изменения, которые наблюдались в истэблишменте в постмодерное время. [72] Отметим, что в круг нашего рассмотрения не входит The Establishment в значении «государственная (англиканская) церковь». Однако нам хотелось бы подчеркнуть сам факт того, что этим словом называется, наряду с другим феноменом, также и нечто настолько авторитетное и незыблемое, как церковь. Отметим семантическую неопределенность понятия (и даже спорность орфографии [73] Мы пишем слово «истэблишмент» через «э» (а не «е») по принципиальному соображению. В русской лингвистической традиции существует два основных способа ассимиляции заимствованной лексики: транскрипция (написание, адекватное написанию в другом языке; напр., Hudson River – «река Гудзон») и транслитерация (написание, адекватное произношению; напр., «Mrs Hudson – миссис Хадсон»). В нашем случае написание «истэблишмент» ближе к оригиналу в рамках обеих традиций перевода, а также совпадает с частотным узусом, который в итоге и формирует нормативную лексическую единицу. ), которая в российской практике наблюдается повсеместно – от толковых словарей до Интернета; общество к 2010 году не пришло к какому-либо консенсусу относительно этого понятия. [74] См., напр., публикации в «Независимой газете» за 2000 год (URL: www.ng.ru/ideas/2000-10-28/8_verbal_freedom.html) и в «Русской мысли» за 2005 год (URL: www.karelia.ru/psu/Structure/NewsPaper/2005/0325/4.htm). «Большой толковый словарь русского языка» дает два варианта написания: «истэблишмент»/«истеблишмент» и определяет это понятие как «внешние (обычно правящие) круги общества; систему верховной власти государства» [75] Большой толковый словарь русского языка. СПб., 1998. С. 403. . Несмотря на авторитетность издания, такое толкование вызывает сразу несколько вопросов. Такое толкование противоречит британскому пониманию термина.