Сергей Калинин - Чтение как образ жизни

ru/article/n/strukturnyy-analiz-vozrastnyh-osobennostey-motivatsii-chteniya-podrostkami-hudozhestvennoy-literatury ). Авторы исследования опросили более трёх тысяч школьников (5, 7 и 9 классов), и с помощью факторного анализа обобщили причины, побуждающие их к чтению, а также определяющие их читательские предпочтения. Было выделено несколько факторов, среди которых наиболее важным (статистически значимым) оказалось именно влияние со стороны родителей. Причём с возрастом значимость этого фактора возрастает, хотя смысловое содержание его несколько меняется. К примеру, если для пятиклассника родители просто помогают выбрать интересную книгу, то для девятиклассника уже важна общность читательских интересов и вкусов; схожесть в понимании эстетической ценности текста; восхищение одинаковыми персонажами (ролевыми моделями); поддержание семейной общности («В нашей семье такое читают») и т. п. , что если родители не читают сами, если они не читают ребенку вслух (причем лет до 10—12, даже тогда, когда ребенок уже и сам умеет читать), если не помогают ребенку с выбором интересных и полезных книг, не обсуждают вместе прочитанное, то ребенок вряд ли полюбит читать книги самостоятельно.

4) Еще лет 20—30 назад в сфере «информационного досуга» у книг практически не было конкурентов. Сейчас у книг множество конкурентов: бездонный Интернет, сотни наименований «глянцевой» прессы, десятки каналов кабельного ТВ и т. д. Это огромное количество новых каналов информации, которые очень успешно отвоёвывают у книг наше внимание и наше время.

Психологически чтение книги является более сложной и энергозатратной задачей, чем расслабленное созерцание экрана телевизора или монитора. Современному человеку, живущему в условиях хронического информационного стресса, решение в пользу выбора чтения вместо «смотрения в зомбоящик» может стоить неимоверных усилий.

5) И главная, сугубо российская проблема – у нас умерла культура чтения как специфическая социальная субкультура. В России книги всегда были некой «отдушиной» для инакомыслящих, для «духовных диссидентов». Во времена тотального дефицита при «развитом социализме» кто-то менял книги на колбасу, а кто-то менял колбасу на книги. Это были две разные породы людей… Но тех, кто менял колбасу на книги – было много. Читающие люди держались вместе, они были своего рода избранными, «аристократами духа».

Для «духовных диссидентов» в СССР чтение книг было реальной альтернативой официозу и жесткому идеологическому контролю. Но кроме «глотка свободы» дефицит книг парадоксальным образом способствовал формированию хорошего литературного вкуса. Русская и зарубежная классика были вполне доступны, а в самиздате (из-за вполне понятных рисков) появлялись только самые достойные тексты.

Сейчас в нашем обществе свободы предостаточно, а идеологии нет вообще никакой – зачем тогда читать?! Смысл исконного российского свободолюбивого чтения утрачен…

Может ли сегодня (или в ближайшие годы) чтение быть ответом на духовные, социальные, культурные, идеологические и прочие многочисленные российские проблемы?

Я лично очень в этом сомневаюсь, так как чтение – это слишком трудный путь, который могут выбрать только самые достойные. Но таких единицы, потому как большинство стремительно превращается в «общество потребления». А в «обществе потребления» нормальной реакцией на социальные потрясения и проблемы является не напряженная работа ума, а потребление – фастфуда, телевидения, Интернета и прочих суррогатов счастья. Чтение как элемент «общества потребления» с легкостью вырождается в бессмысленное поглощение многосерийной глянцевой макулатуры.

Так что мой прогноз пессимистический. Интерес к чтению и потребность много читать на пустом месте у россиян не возникнет. Россия не станет «самой читающей страной в мире», пока не будет на то серьезных предпосылок.

Культура чтения – это культура образованных людей, культура специалистов и ученых. Книги живут благодаря «людям книги» 4 4 Чтобы избежать ненужных ассоциаций, добавлю пояснение. Словосочетание «люди книги» (или «люди Писания» – ахль аль-китаб ) используется в исламе для обозначения дружественных исламу религий (христианства и иудаизма). Здесь словосочетание «люди книги» используется в значении «книжники», т.е. носители и создатели книжности. «Люди книги» – это активные деятели в «галактике Гутенберга», те, кто создаёт и транслирует наиболее ценные и значимые тексты мировой культуры. Единого определения книжности не существует, но можно придерживаться следующего: книжность – это совокупность социокультурных практик и технологий (коммуникативных, творческих, потребительских и др.) применяемых к текстам. Сегодня книжность (как культура книги, носителями которой являются «люди книги» – книжники) противопоставляется экранной, СМИ, интернет-культуре. . А «люди книги» в России появятся только тогда, когда в стране начнут не только перекачивать углеводороды, но и системно развивать различные отрасли производства, уделять должное внимание образованию и культуре.

Для возрождения культуры чтения в обществе необходима некая «критическая масса» ученых-гуманитариев, так как они больше всего работают с текстами. А в России сейчас принят радикальный курс на самофинансирование науки, что является полным абсурдом по отношению именно к фундаментальным и гуманитарным наукам. «Оптимизация» ВУЗов и научных центров идёт полным ходом, и, увы, ученые-гуманитарии в России – постепенно вымирающий вид…

Так что с чтением в России пока всё плохо, и в ближайшем будущем мы вряд ли сможем гордиться званием «самой читающей страны в мире». Возможно, кому-то мой вердикт покажется слишком пессимистическим… Но как поступить с этим знанием, вы решаете уже сами. Лично для меня чтение является неотъемлемой частью моей жизни. Я читаю не для того, чтобы «догнать и перегнать», а просто потому что не могу иначе. Читаю, следовательно, существую…

Про книги легко и комфортно говорить в кругу друзей и единомышленников. Чтение много и часто обсуждают в Интернете на разного рода ресурсах, посвященных саморазвитию. Действительно, как можно совершенствовать себя, не подпитываясь книжной мудростью?! В том же Интернете существует множество ресурсов, где читатели ведут дневники прочитанных книг, публикуют рецензии на них, обмениваются мнениями. Общаться в подобных сообществах очень уютно, и складывается впечатление, что с чтением и с книгами вообще никаких проблем нет.

Скажу сразу, что я не верю в то, что «чтение умирает» или что книга как носитель информации скоро станет совсем не востребована. Сошлюсь на мнения двух авторитетов. Умберто Эко считает 5 5 Вот цитата из книги Жан-Клода Карьера и Умберто Эко «Не надейтесь избавиться от книг!» (М, Симпозиум, 2010 г., стр.4—5): «Всевозможные разновидности книги как объекта не изменили ни ее назначения, ни ее синтаксиса за более чем пять веков. Книга – как ложка, молоток, колесо или ножницы. После того, как они были изобретены, ничего лучшего уже не придумаешь. Вы не сделаете ложку лучше, чем она есть». , что книга уже создана человеком в некой совершенной форме (подобно ложке или чашке). Видоизменяться она может, но окончательно исчезнуть – нет. Нассим Талеб предлагает 6 6 Нассим Талеб (Талеб Н. – «Антихрупкость. Как извлечь выгоду из хаоса». – М.: КоЛибри, 2016 г., 768 с) в Главе 20 «Время и антихрупкость» пишет об эффекте «обратной смерти»: «Я предлагаю критерий, позволяющий отнести явление в ту или иную категорию (он основан на так называемом эффекте Линди в той версии, которую разработал не так давно великий Бенуа Мандельброт): Для всего того, что портится, каждый дополнительный день жизни означает, что ожидаемая дополнительная продолжительность жизни становится короче. Для всего того, что не портится, каждый дополнительный день может означать, что ожидаемая продолжительность жизни стала длиннее. Иначе говоря, чем дольше существует технология, тем дольше она может продержаться в будущем. … Приведу для ясности приблизительные цифры. Если книга переиздавалась на протяжении сорока лет, я могу предсказать, что ее будут переиздавать еще сорок лет. Однако, и в этом главное отличие от портящихся явлений, если книгу станут переиздавать и через десять лет, можно будет прогнозировать, что она станет переиздаваться и полвека спустя. Вот почему вещи, окружающие нас долгое время, как правило, не „стареют“, подобно людям, – они „стареют“ наоборот. Каждый год, который вещь сумела пережить, удваивает ее ожидаемую продолжительность жизни. А это говорит нам о том, что вещь неуязвима. Неуязвимость явления пропорциональна длительности его жизни!». своеобразный закон «выживания» любых технологий, придуманных человечеством. Согласно этому закону, любая технология относительно настоящего просуществует в будущем столько же времени, сколько она уже существовала до этого. Это означает, что печатные книги, появившиеся примерно 500 лет назад, благополучно просуществуют ещё столько же. А вот электронные ридеры, которым всего чуть более 20 лет, с высокой вероятностью лет через 15—20 будут «убиты» какой-то более новой технологией. Для наших внуков E-Ink «читалки» будут таким же архаизмом, каким для наших детей сегодня является телефонный аппарат с дисковым набором.

Читать дальше