Владимир Красиков - Русская философия today

Русская философия не потому "религиозна", "социальна", что русские как-то особо от природы религиозный народ или народ, более других озабоченный социальными вопросами. Нет, скорее указанные черты (нетерпеливость и максимализм) находили свое адекватное выражение в радикальных формах религиозности и социальности так же, как своеобразная, исторически адекватная российская рациональность – в "русской лени и хандре" и в особом трагическом и болезненно-депрессивном экзистенциализме.

Итак, в любом случае, мы можем говорить о том, что у нас в течение двух веков сложилась культурная традиция русского философствования в двух формах:

– националистической, партикуляристской, в виде "русской религиозной философии", которая, однако, сумела представить свой партикуляризм в виде универсализма "истинного христианства" (православия) в рамках "богочеловеческого проекта";

– космополитической, апеллирующей к "общечеловеческому содержанию" философии, на деле – зависимой и копирующей опять-таки партикуляристские, только немецкие, образцы философствования 42 42 Западники зависели и буквально боготворили Гегеля: гегелевские кружки 30-40 гг. XIX в. – М. А. Бакунин, Н. В. Станкевич, В. Г. Белинский, А. И. Герцен. Н. Г. Чернышевский был производен в своей философии от Л. Фейербаха. Позднейшие гегельянцы: Б. Н. Чичерин, Н. Г. Дебольский, П. А. Бакунин. Неолейбницианцы: А. А. Козлов, Л. М. Лопатин, Н. О. Лосский. Неокантианцы: А. И. Введенский, И. И. Лапшин, Г. И. Челпанов, Г. Д. Гурвич, Б. В. Яковенко, Ф. А. Степун, С. И. Гессен. Социал-демократическая, а затем и советская философия, как известно, развивалась также в формате "Гегель-марксизм"или же опять "немецкие ревизионисты". : классической немецкой философии, марксизма, неокантианства и феноменологии. Не правда ли, противоречивая, "вывернутая" какая-то картина, где противоположности на самом деле сходятся и превращаются друг в друга?

Отечественное философствование важно не только потому, что оно "наше", и нам, чтобы не утратить эту, пусть флуктуирующую, неопределенную еще, скорее неясно мерцающую, но всё же свою историческую идентичность, следует внимательно разбираться именно с ним, осваивать именно его. Русская философия, а не "философия в России", заявила о себе и среди других национальных философских традиций. Соединение непосредственной, архаической еще витальности (выраженной в национальном историческом априори), прилежно усвоенного европейского опыта изощренности мысли и чувств ("модерна") и переживаний перманентных социальных катастроф породило оригинальность и мощь экспрессии русской философской мысли, отлившейся в следующих формах:

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

So there may be no image of Russian Philosophy in the Anglophone West.

Или то, что за это выдавали, объявляя "свое", партикулярное – за универсальное. Это было, заметим, довольно часто.

Западноевропейский трансцендентализм или декартово-кантовская линия философии "в границах только мышления" – собственно наиболее экстремистский вид философского универсализма – сегодня сам предстает старомодным европейским партикуляризмом в глазах англо-американских философов и примыкающих к ним неевропейских интеллектуалов.

Шацки Ежи. Утопия и традиция. М.: Прогресс, 1990. С. 284.

Арабский Восток до Нового времени – это всё же в основном "Запад", как ислам – милитаризованный и жестко формализованный вариант иудейского монотеизма.

Л. Н. Толстой: непротивление злу насилием, народ-богоносец. Ф. М. Достоевский: этическая критика прогресса (пассаж о слезинке ребенка), этический пафос христианства (если нет Бога, всё позволено).

"Русская идея" Н. Бердяева, "Истории русской философии" Н. Лосского и В. Зеньковского.

Нечто подобное возобновилось в 90 гг. XX в., когда по магистерским программам, платно или бесплатно (по итогам конкурсов), наши современные молодые философы проходят подобное же обучение в Америке или Европе, правда, как правило, в более краткие сроки: 2-3 года.

Заметим, что английские новации (Б. Рассел, Л. Витгенштейн, Дж. Мур), породившие позднее англо-американскую лингвистическую традицию, остались в целом вне поля их зрения вследствие определенной философской прописки их профессиональной социализации. Да и в то время нынешние классики англоязычного философского мира были лишь философскими маргиналами.

Яковенко Б. Очерки развития русской философии // Мощь философии. СПб.: Наука, 2000. С. 793. Декартово-гуссерлианское первородство здесь бесспорно и очевидно.

Других философов, из иноземцев и иноверцев, менее слушают: ну что, мол, они в нас могут понять, не их это дело, они не мы. А вот когда о том говорят свои, со знанием наших реалий, с теми же, что и мы, чувствами, – это другое дело.

История дружбы антиподов: Гуссерля и Шестова. После шестовской заочной иррационалистической критики его позиций Гуссерль сам пошел на знакомство с Шестовым. Между ними не было почти ничего общего, но это-то и было интересно и стало основанием их взаимной приязни. О том же пишет Бердяев, рассказывая о встречах и отношениях с Кайзерлинком, Маритеном и Марселем.

Народная мудрость зафиксировала это в поговорках: "горбатого могила исправит", "как волка ни корми, а он всё в лес глядит".

См. подробнее: Красиков В. И. Синдром существования. Томск, 2002.

Преобладая в общественном мнении западнической ориентации еще в XIX в., подобная позиция представлена и у Бердяева в его "Самопознании", когда он говорит о том, что мы еще молодой народ, варвары, тогда как западноевропейцы – уже старый, утомленный народ. И другие философы его генерации высказывали сходные идеи. В наше время эту позицию ярко выразил Л. В. Карасев (Русская идея /символика и смысл/ // Вопросы философии.1992. № 8).

То есть построенной с обеих сторон на одной, объединяющей почве классического немецкого идеализма с его общей мировоззренческо-категориальной системой координат, который был кумиром как славянофилов, так и западников.