Джуди Вайсман - Времени в обрез. Ускорение жизни при цифровом капитализме

Таким образом, измотанность – многогранный феномен. Нужно проводить различие между ощущением нехватки времени и различными механизмами, вызывающими это чувство. Ниже мы рассмотрим ту роль, которую эти многочисленные процессы играют в объяснениях парадокса нехватки времени.

Все эти темы по очереди рассматриваются в нашей книге, структурированной следующим образом. В первой главе будет показано, в какой степени социальные теоретики связывают современное общество с процессами ускорения. Здесь мы увидим, что регулярно поднимающейся темой является сжатие пространства-времени, причем главный импульс к ее рассмотрению задают информационные и коммуникационные технологии. Существует даже мнение, что дигитализация порождает новые разновидности вневременного времени или мгновенного времени , не подчиняющегося линейной логике времени, отображаемого часами [9] См.: Manuel Castells, The Rise of the Network Society (Oxford: Blackwell, 1996); Мануэль Кастельс, Информационная эпоха: экономика, общество и культура (Москва: ГУ-ВШЭ, 2000); John Urry, Sociology Beyond Societies: Mobilities for the Twenty-First Century (London: Routledge, 2000); Джон Урри, Социология за пределами обществ: виды мобильности для столетия (Москва: Издательский дом Высшей школы экономики, 2012). Подробнее эта тема рассматривается в главе 1. . В этом отношении символична феноменальная скорость финансового трейдинга.

Но что означает ускорение и является ли оно определяющей чертой нашей эпохи? Я утверждаю, что отсутствие ясности по поводу этого понятия поддерживает веру в то, что более быстрые машины втягивают нас в более быструю жизнь.

Соответственно, я провожу различие между теми или иными видами ускорения, что делает возможным изучение связей между ними. Особый интерес у меня вызывает вопрос, как техника влияет на темп повседневной жизни, причем я ставлю под сомнение определяющую роль, приписываемую ей теориями сверхскоростного, сетевого общества. Вопреки решительным восторженным заявлениям различных кибергуру я полагаю, что изучение техники с социальной точки зрения позволит провести более глубокий анализ взаимоотношений между временем и машинами.

Разговоры об ускорении жизни имеют смысл лишь на подразумеваемом фоне медленного прошлого. Соответственно, в главе 2 дается необходимый исторический обзор. Согласно объяснению большинства социологов, присущее современным людям чувство времени сложилось в ходе коммодификации времени в эпоху индустриального капитализма. Применительно к эксплуатации рабочей силы экономия времени становится эквивалентом получения прибыли, что нашло выражение в знаменитом изречении Бенджамина Франклина «время – деньги». Эти аргументы имеют экономическую природу, заостряя внимание на том, каким образом часовое время становится временем как таковым и усваивается в качестве темпоральной дисциплины.

Однако так обстоит дело в городе, где скорость становится общим условием современной жизни, имея антитезой низкий темп сельской жизни. Примерно на рубеже XVIII–XIX вв. скорость начинает тесно отождествляться с понятием прогресса. В этот период появились такие важные технические новшества, как паровая машина, железные дороги, телеграф и телефон, диктовавшие людям новое понимание времени, пространства и своего окружения.

Эта глава во многом опирается на проведенный Георгом Зиммелем дальновидный анализ неоднозначных последствий ускорения темпа жизни в крупных городах. Мы покажем, что символическое значение и привлекательность скорости, характеризующие наш современный образ жизни, имеют давнюю родословную. Более того, читатель увидит, что идея о дефиците времени складывается под влиянием культурных ценностей, производства и потребления.

До сих пор я рассматривала феномен ускорения как характерный для общества в целом. Однако, как уже было указано, не все воспринимают время одним и тем же образом. В главе 3 мы углубимся в эмпирические данные с целью выявить различия между тем, как используют время разные социальные группы (которые отличаются друг от друга также и в плане их взаимоотношений с техникой, о чем пойдет речь в следующих главах). Например, очевидно, что нехватка времени намного острее воспринимается родителями-одиночками, чем бездетными парами, и что женщины, как правило, находятся в более сильной зависимости от времени, чем мужчины. Опираясь на опросы, посвященные использованию времени, – самый надежный из имеющихся у нас источников информации о распределении времени, я покажу, как на стресс, связанный со временем, влияют модели работы, организация семейной жизни и выполнение родительских обязанностей. При этом будет выделен такой важный фактор, как сложность организации совместного времяпрепровождения с семьей и друзьями в рассинхронизированном обществе. Наконец, предыдущая глава приводит нас к идее престижности, окружающей напряженный образ жизни, откуда и возникает рефрен бесконечной спешки в некоторых слоях общества.

Далее мы перейдем непосредственно к той роли, которую играют цифровые технологии при формировании нашего восприятия времени. Какие темпоральные ритмы люди создают одновременно с новыми технологиями? И какое значение имеет то, что для наших повседневных социальных ситуаций и контактов во все большей степени характерны повсеместные всевозможные режимы подключенности? Этой теме посвящена остальная часть книги, причем особое внимание будет уделено «новым медиа», информационным и коммуникационным технологиям.

Темой главы 4 служит рабочее время. Мы изучим не только продолжительность рабочего дня, но и темп, интенсивность или то, что можно назвать темпоральной плотностью работы. Будут рассмотрены факты, свидетельствующие об интенсификации труда, и влияние информационных технологий, постоянно ощущаемое в различных профессиях и отраслях. Ключевыми причинами стресса на рабочем месте традиционно считаются объем электронной переписки и постоянная подключенность, обеспечиваемая сотовыми телефонами. Офисная жизнь в наши дни отождествляется с информационной перегрузкой, постоянными помехами, многозадачностью и повышенными ожиданиями в отношении скорости ответа. Я ставлю под сомнение этот стереотипный образ работника, попавшего в плен к технике и неспособного контролировать свое время. Напротив, будет показано, что использование информационных и коммуникационных технологий (ИКТ) в работе и для решения вопросов личного характера имеет как положительные, так и отрицательные последствия для работающих мужчин и женщин. Согласно моей трактовке, современный офис становится частью вездесущего техноландшафта, что видоизменяет саму природу рабочего времени.