Кирилл Станишевский - Неортодоксальная психиатрия, анатомия глупости Летопись несбыточных времён

Информационный посыл речи можно разделить в грубой форме на два типа: 1. На тип животного происхождения, не несущий семантический, синтаксический и семиотический посыл, вроде звуков биологических потребностей, угроз, предупредительных сигналов, стонущих опасений, поскуливаний, гавканий и рёва, порой укрытых в облик безтолкового или даже конструктивного набора слов. 2. И на тип действительно несущий, формирующий или указывающий на суть и содержание, конструирующий понимание и имеющий место быть не только в звуках речевого аппарата, но и в непосредственном весомом причастии к закономерностям событий. То есть посыл речи смысловым и указательным контекстом, либо обнажает сокрытое перед внемлющим или сокрытое доселе вовсе, но имеющее неизбежное место в явлении действительности, либо бессознательно скрывает это даже не ведая того, в чём и заключена суть бессознательности (в психической изоляции от явлений природы или от логического обоснования таковых, что отражается и на речевом акте). Бессознательность инстинктов придаёт речи черты, которые не выходят за рамки процесса речевого акта и ассоциативных предубеждений, сугубо использование памяти в адаптации к тому, что не подвергается со стороны памяти осмыслению, здесь нужна существенная рекомбинация на неврологическом уровне, которая даёт построение логической достоверности в отношении событий, без чего в поведении человека превалирует оторванность от понимания природы вещей, мыслительная бесплодность. Проблема в том, что социум взаимосвязан и тенденция бессознательной социализации посредством бесплодной речи быстро распространяется, поскольку прививается этой оторванностью всякому, кто её касается, ибо это анестезирует психику, давая ей лёгкое упоение и безусильное владение моментом/ситуацией под видом вербального гедонизма или конформизма, окутывая всякого мнимым достижением в словоблудливом происке среди представленческих шаблонов. В одночасье это делает психику, речевой акт, а порой и самого человека, ригидными. Это пандемическое состояние современного цивилизованного мира социального характера возникшее как продукт и следствие бессознательной социализации огромных масс людей. Всё зависит от того, кто орудует речью и где он находится – в бессознательности (инстинктивная инертность), или в осознанности (восприимчивость, кропотливое логическое построение понимания всего без исключения).

Например: вечность не в силах порождать мысль о будущем, поскольку это присуще лишь зыблемому, временному, проистекающему. Вечность, есть ни что иное, как выход из будущего и прошлого, то есть погружение восприятия в вечность, в незыблемость, в неиссякаемость, в неизбежность за рамки понятия времени (небытие относительно иллюзий, которые погружены в континуум абстрактной последовательности вне зависимости от природы основ мироздания). Прикосновение зыблемого и живого к вечности даже в мысленной форме, есть прикосновение к истокам мироздания, вечно чередующихся событий, там, где они запечатлены в непрерывной динамике неизбежно идущей в бесконечность, от бесконечности к бесконечности. И если присмотреться, то становится заметным, что вечность, это вполне объективное явление, это не мыслительная абстракция не имеющая ни к чему отношения. Каждое событие по отдельности является зыблемым и ограниченным поскольку вырвано из вечного контекста бесконечности ограниченностью самого восприятия (как временной, так и функциональной ограниченностью), порождающего их органическое воспроизводство в виде образа.

Индивиду не дано вечности, поскольку индивид, как понятие и чувство рамок привычной обстановки фиксирующейся памятью, является продуктом вырванного из контекста безконечности узким восприятием обладания формой безопасности, что по собственной оформленности идентифицирует и тем ограничивает всё вокруг своей органической смертностью, страхом, привычками, не выглядывая за эти рамки даже ассоциативно, логически.

Слова весьма специфическое явление природы, люди эмоционально воспринимают слова, как фактор влияющий на успех в процессе самого произношения, отсюда все заблуждения и вербальная настойчивость, реактивная наивность в отношении семантики, но не стоит и недооценивать фактор формулирования критериев в принятии решений, что есть обозначение логической достоверности, поэтому скрытые и криптологические структуры не преисполняюшие действия детальными критериями будут в значительной степени составлять фактор деструкции, а это значит, что путь логики лежит к научной форме управления, поскольку наука строится на основе детализации критериев в любой плоскости.

Слова, как и любой инструмент имеет форму использования в зависимости от того, кто его использует. Недостаточная апелляция к семантическому содержанию слов и логической последовательности их использования напоминает обезьян руководствующихся тем, что не создано ими, нет ни понимания, ни целевой задачи, с одной стороны безсодержательность без попытки её компенсировать через познание, с другой стороны вербальная напористость и настойчивость инстинктивной манеры возобладать сугубо метаболически, сковывая семантику речи без назначения в достаточно безтолковой манере формулирования повседневных нужд и эмоций. Жизнь имеет свойство продолжаться и распространятся, что с применением разума можно растянуть до вечности. Понимая эти принципы, люди будут сконцентрированы на более значимых вещах, если конечно их не устраивает жить, как живут собачки. Ведь собачкам даже не дано знать о существовании термина "вечность". И в этом контексте имеет место идентифицировать то, что пессимизм по поводу вечности, есть ни что иное, как скудное прикосновение к ней, поскольку сконцентрирован на этом термине в узком контексте ситуативной потребности возобладать инстинктивно. Каждый индивид признающий себя таковым думает, что что-то выбирает, руководствуясь при этом архаичными инстинктами, а ни разумом (высшие функции нервной системы – осознанность на уровне понимания и восприимчивости для формирования понимания). Вам не нужно трудиться на благо вечности, поскольку достаточно понимания критериев истины, чтоб выстраивать продуктивную тактику действий, но социальный фактор стопорит эти критерии в жизни, поскольку социум образован по биологическим законам, а ни по логическим, поэтому если логика не возобладает в становлении социальных структур, человечество просто вымрет. Не бесконечность делает человека человеком, а способность понять, что формируется исходя из неё и следуя в ней. На первый взгляд безконечность с вечностью совершенно разного рода понятия, вечность, это мера (а точнее безмерность) относительно временных параметров, а безконечность относительно пространственных мер, хотя условно безконечность строится относительно вечности, а вечность является гранью безконечности, поскольку временная неограниченность вытекает из пространственной безконечности, а пространственная безконечность по умолчанию вечна. Речь исключительно о стимулах и форме действий, кто-то творит, пытается познавать, продуктивно дополнять цивилизацию, а кто-то испражняется, размножается, кушает, линейно адаптируется к любым ресурсам и всё. Все разные. Вечность невозможно познать и здесь не написано, что это необходимо или требуется. Сама основа этого термина предопределяет, что ваше существование невозможно без вечной череды событий, которую можно наблюдать сейчас. Глупо хотя бы раз в жизни не попытаться предположить, что репродуктивные функции половых органов не имеют ни количественного, ни качественного ограничения. Боюсь и логика варьируется в вариабельности органических структур. Учтите, что желания и рождённые в ходе мышления побуждения зачастую не имеют ничего общего с происходящими обстоятельствами, но, тем не менее, они имеют место быть. Будущее воплощено сейчас воплоти, творением проекций разумом (ЦНС) в его размахе неограниченного потенциала, как в рамках одной жизни, так и в процессе её распространения (безпредельно). Будущее, это искажённое отражение прошлого (иссякшего формально, но принявшего очертания в формациях памяти, в метаболизме нервной системы), но устремлённого спрогнозировать из побуждений и желаний закономерность исхода событий. Будущее и прошлое есть грани одного темпорального цикла варьирующегося в зависимости от проективной идентификации тождественности прошлого и будущего в точке отсчёта событий через восприятие и задействованную в нём память, то есть в точке временного предвкушения смерти, завершения длящегося от и до во временном цикле, скрытого, бессознательного понимания смертности, ограниченности, временности и страха рождающимся этим сокрытым пониманием, обозначающим время, как процессуальное ограничение вопреки вездесущей вечности вселенной. Будущее, это лишь желание восполнить и компенсировать смертность, гедонический стимул уйти от дискомфорта без апелляции к сложностям, что возможно лишь при наличности смертности в ментальности, как ограничивающийся страхом комплекс из опыта боли и ущерба. Но бывает и такое, когда искусство исходит оттуда, где нет проективного будущего (отражения компенсирующего прошлое и его недостаточность под влиянием естественных метаболических потребностей, как анестетик от причиняющего боль осознания смертности и неизбежной ущербности жизни). Что же есть тогда? Есть вечность творческого бессмертия жизни (творение таковой посредством слияния восприятия и мысли, от жизни к жизни, от творца к творцу сквозь прерывание жизненных циклов), как творчество порождающее творчество, где нет ни будущего, ни прошлого, необъятный текущий миг, где нет исключений абстрактного толка, где нужно лишь расширять охват восприятия ситуации на пути к непокорённой безконечности.