Пётр Смирнов - Постижение России. Взгляд социолога

В этом толковании слова «теория» установлены признаки, наличие которых позволяет назвать ту или иную систему взглядов теорией. Важнейшие из признаков суть следующие:

1) наличие исходных представлений и понятий – базиса теории,

2) наличие правил оперирования с этими представлениями и понятиями (из этого следует выводимость содержания теории дедуктивным путем),

3) установление неких закономерностей внутри объекта теории с помощью средств теории (что позволяет прогнозировать изменения в объекте за счет изменения условий существования объекта).

Наличие этих признаков позволяет судить, насколько то или иное теоретическое описание, предлагаемое конкретным автором, является теорией в собственном смысле слова. Теории можно условно разделить на два класса: феноменологические (теоретически описывающие явления преимущественно с помощью понятий) и математические (описывающие явления с помощью количественных характеристик). Но в основе любых теорий лежит минимальный набор исходных представлений, которые на начальном уровне построения теории понимаются интуитивно (точка и число в математике, первоначальное представление об атоме в физике и химии и пр.).

Учение (доктрина) . Эти слова часто взаимозаменяемы. Так доктриной называют учение, научную или философскую теорию, политическую систему, руководящий теоретический или политический принцип [Современный словарь.. 1993, с.211], а также некоторое систематизированное учение (философское, политическое или идеологическое), связную концепцию, совокупность принципов. Слово «доктрина» в отличие от почти синонимичного ему слова «учение» чаще встречается при обозначении взглядов с оттенком схоластичности и догматизма [ФЭС. 1983, с. 174].

Бесспорно, учение, может содержать некую совокупность принципов и быть более или менее связной концепцией, но подобная трактовка не вполне раскрывает суть учения, не отражая его важнейший признак. Таковым признаком является наличие в учении (облаченном в форму концепции или религиозного верования) некоей высшей ценности. Она представляет собой основу нравственности, поэтому эту ценность нужно защищать, сохранять или воплощать в жизнь. В христианском или марксистском учениях, учениях либералов и т.п. всегда подразумевается такая высшая ценность, долженствующая определить смысл всех действий человека. Для придания этой ценности большей достоверности используются логические аргументы, а для большей привлекательности используются весьма эффективные духовные ловушки.

В христианстве одна из ловушек заключается в выборе между страхом смерти, включая боязнь вечных адских мук, надеждой на вечное блаженство и необходимостью затратить в реальной жизни небольшое количество усилий для достижения блаженства. По аргументации Паскаля, признать существование Бога предпочтительнее, чем быть атеистом. Ибо «если вы выигрываете, то выигрываете все, а если теряете, то не теряете ничего» [Паскаль, 2011, с.172]. Чтобы снять душевное напряжение, лучше и проще, поверив в Бога, совершить требуемые церковью религиозные ритуалы. В христианстве привлекателен и принцип любви как основа межчеловеческих взаимоотношений, а также ряд других известных принципов, запрещающих преступные действия.

В марксистском учении высшей целью объявлялось построение бесклассового общества, поэтому «в основе коммунистической нравственности лежит борьба за построение и укрепление коммунизма [Ленин, Т.41, с.313]. В нем привлекательны принципы справедливости, стремление устранить эксплуатацию человека человеком и др.

В либеральных учениях прямо или косвенно высшей ценностью признается человек с его свободой воли, что служит соблазном для людей индивидуалистского типа.

В учениях для привлечения сторонников могут использоваться как светлые, так и темные (низменные) стороны человеческой души. В марксизме для возбуждения ненависти к «буржуям» опираются на зависть как свойство человеческой души, а для усиления привлекательности бесклассового общества обещается все более полное удовлетворение всевозрастающих потребностей без чрезмерного труда (от каждого по способностям, каждому по потребностям). В либеральных учениях содержатся прямо или косвенно принцип вседозволенности, отрицающий понятие греха или преступления в действиях «свободного» человека и т.д. Но в марксизме и в либерализме (в большей степени, чем в христианстве) есть элементы научного знания, которые использовались при пропаганде этих учений. В христианстве больше опираются на принцип веры (как и в любой религии).

Возможно, для лучшего понимания конкретных социологических построений было бы полезно выявлять в них элементы концепции, теории и учения (даже веры).

Классы идеальных моделей в естествознании и обществоведении. Помимо рассмотренных выше описаний в теоретическом познании можно указать еще два класса идеальных моделей.

Во-первых, идеальные модели, предназначенные для изучения фундаментальных свойств отдельных классов явлений – жидкостей, газов, тел (идеальный газ, идеальная жидкость, абсолютно твердое тело пр.).

Во-вторых, идеальные модели, предназначенные для изучений закономерностей взаимодействия в отдельных классах явлений (атомов, клеток, организмов и пр.), т.е. теории. Собственно говоря, любая классическая теория является подобной идеальной моделью. Опираясь на исходные представления и понятия (базис теории), с помощью правил оперирования с этими представлениями и понятиями (из этого следует выводимость содержания теории дедуктивным путем), теория устанавливает некие закономерности внутри объекта теории с помощью средств теории. В конечном счете, теория позволяет прогнозировать изменения в объекте за счет изменения условий существования объекта. Классический пример – ньютоновская теория тяготения материальных тел.

Идеальные типы как средство познания в обществоведении. Построение идеальных моделей явлений и процессов возможно в естественных и общественных науках. Причем в обществоведении они были созданы даже раньше, чем в естествознании (идеальное государство Платона, чистые типы государства Аристотеля). Позже М. Вебер дал имя теоретическому средству, общему для методологии социологии и естествознания, введя понятие «идеальный тип», признав при этом, что это средство (идеальная модель) употреблялось в общественных науках задолго до него [Weber, 1949, р.43, 96–98].

Вебер, пытаясь внести в обществоведение необходимую степень научной строгости, полагал, что социологии для этого необходимо выработать понятия, позволяющие ориентироваться в многообразии исторического материала, не вгоняя вместе с тем этот материал в предвзятую схему. Фактически он стремился вновь (как ранее сделал Аристотель) ввести в обществоведение абстрактно простейшие модели для изучения социальных явлений, подобные тем, что используются в естествознании («идеальная жидкость» и т.д.).