Тамара Яблонская - Вечные предметы

За стеклянной бронею окон
Уже нет горшков с геранью
Пахнувшей пряно и сладко
Нет больше ковров по стенам
С выцветшими лагунами
Пугливыми ланями

Можно подумать
Что там поселились другие
Такие что любят простор

А эти унылые
Может быть умерли
Может быть вывезены за город
В пределы дымящейся свалки

Все здесь другое
И время и люди
Владельцы тех окон
Обитатели новых миров

Когда из-за праздничных стекол
Ловлю безмятежный от сытости взгляд
Я думаю мне показалось

Восхожу до собственных истин
Путем крутым и надежным
Ценой ошибок невзгод
Обидных падений

Избегаю всего что может
Столкнуть меня в пропасть
Похвал и полезных знакомств
Исходных расчетов

Волочу за собой
Тяжелое бремя
Корявую память
Свою и еще неизвестно чью

Перед каждым привалом
Клянусь что оставлю
Окаянную ношу
Ведь бывает – бросают
И сразу взлетают наверх

Но это сплетенье корней
Уже проросло мою кожу
Болит нестерпимо
И кажется
Будет цвести

В неспокойном море предвзятых мнений
Совесть одинокая шаткая платформа
Изо всех сил упираюсь в нее ногами
Чтобы не смыло за борт
Во время репетиции локального потопа

Если хватит сил устоять перед волнами
Безжалостно гнущими даже стальные балки
В непроглядных глубинах души
Ясность настанет
Замолчит наконец взыскательное сердце

Сначала – время умирать
А после – жить

Со страхом в бой готовишься кровавый
Где может быть тебе и повезет
Останешься в живых и даже память
Не сохранит воспоминаний об утратах

Потом любовь и сладость мирной жизни
Растут стихи на цветниках надежд

И только медь оркестров духовых
Твердит нам свой репертуар тревожный
Не делая различий для времен

В многоголосье леса
только ранние птицы поют иначе

те что на рассвете выпивают
гремучие росы
морозным воздухом
полощут себе горло
и ищут глазами в небе
свежий розовый след

они в хор не годятся
не потому что портили бы ноты

там требуется одинаковость
а эти глядят по-другому
поворачивают головы
слишком гордо
и повторяют только те мотивы
которые придумывают сами

И земля и горы и звездное небо
ничего не сообщают
и подросток душа
прокладывает тропы
в потемках тревоги
смутно волнуясь
от предстоящих открытий
детскими руками
строит лестницы для подъема
тренируется на низких скалах
а рядом
варит свой бульон природа
в котле моря

Под абажуром в лампе
живет душа света

мелькает след ее
в фотонах
в блеске вымытых стекол
в глазах
которые от сумерек устали

душа света живая

она охотно слетает
на раскрытую ладонь
на чистый лист бумаги
ее силуэт
очерченный тенью
каждый раз
облегчает мне выбор
между белым и черным

Среди привычных мыслей
о тарелке диетического супа
о завтрашней зарплате
о несомненном превосходстве одной из наций
проскальзывает одна
поистине большая

перед сном с наслаждением
ловишь ее за кончик
пробуешь осторожно на вкус
изящество слогов и звуков

утро начинается
с верификации понятий
днем приходишь к радостному выводу
что против истины
ничего не попишешь

и все время тебя
сопровождает удивление
откуда в суетном мире
родилась такая гармоничная мысль

это тебя немного смущает
и даже облекает
метафизической виной

но действительно трагично
только то
что ты не знаешь
что тебе с нею делать

Спрятаться бы от шума
уловить мерцание мысли
выпестовать догадку
перестать любить силлогизмы
ошибочные изначально
ожидание не может не сбыться
на все есть свои раскладки
глупые многословны
поспешные толкут идеи в ступе
бренные умники работают тихо
сидят вечерком на пороге
любуясь красивым закатом

Только ошибки
или тяжелые как сны печали
наполняют жизни полый сосуд
холодной влагой
и она для нас как спасенье
без нее вырастают
худосочные души в пороках
как в перьях
и обманчивые свеченья
выбирают себе в светила

Моя комната пустынный форт
солнце над ним ждет в зените
чего-то веселого
пьянки
осады
разбоя

ничего такого не происходит
дремлет чернильница
как часовой на башне
двигаются стрелки хороня сутки
и только голуби воображения
с шумной дерзостью
взлетают поминутно

Трубы куранты
торжественные звуки
до меня долетают
меня не достигают

я в роли рыбы
на тихом дне молчания
в утробе действительности
где не имеют значения марши

шевелю плавниками
качаю конструкцию мира

рыбак наверху собирает снасти
уходит боясь приближения шторма

Как подарок
дождливое лето
не потому что смывает следы
о которых жалею

не потому что тянется долго
строкой композитора
из глуши столичному другу
в которой ряд черных знаков
не соответствует звукам

я о дождливом лете тоскую
о деликатесе его молчания
заставляющем повернуться
обросшую тиной
ось сердца

Воскресенье отдых
вожу пальцем по карте
палец утыкается в Иртыш

Иртыш
забытость
синяя змейка
шипенье испуганных птиц

после раздумья
робко в него погружаюсь

считаю секунды
которые мне еще остались
постигаю прелесть
покинутого мира

Иртыш в мгновение ока
дарит азиатскую раскосость

ничего
надо пройти и через это

Приходят друзья в жилище поэта
где на столе забыта бумага
с единственным словом