Брайан Каплан - Миф о рациональном избирателе. Почему демократии выбирают плохую политику

Экономисты двойственно относятся к систематическим предубеждениям. Как теоретики они отрицают их существование. Как эмпирики, они все в большей степени импортируют их из других отраслей знания. А когда они преподают, обращаются к публике или задумываются о том, что не так с миром, они достают свою заначку. На каком‐то уровне экономисты не просто признают, что основанные на систематических предубеждениях взгляды существуют. Они считают, что они нашли угрозу у себя в тылу – основанные на систематических предубеждениях взгляды на экономику [199] Kirchgassner (2005). .

Антирыночное предубеждение, предубеждение против иностранного, предубеждение в пользу наличия работы и пессимистичное предубеждение являются наиболее значимыми видами предубеждений. Более того, они настолько значимы, что, преподавая экономическую теорию, невозможно не столкнуться с ними. Студенты, изучающие экономическую теорию, не являются чистым листом, на котором преподаватель должен запечатлевать знания. Они приходят к нему, уже имея сильные предубеждения. Они недооценивают выгоду от рынков. Они недооценивают выгоды от взаимодействия с иностранцами. Они недооценивают выгоды от экономии труда. Они недооценивают эффективность экономики и переоценивают ее проблемы.

Но двойственное отношение экономистов к систематическим предубеждениям заставляет задаться вопросом: если ведущие фигуры в истории экономической мысли считали эти предубеждения чем‐то самим собой разумеющимся, если преподаватели экономики снова и снова борются с ними в процессе обучения, что произойдет, если посмотреть на эти предубеждения с точки зрения современных исследований. Выдержат ли утверждения об их существовании эмпирическую проверку? Или они не более чем истории, которые экономисты любят рассказывать друг другу?

Экономисты от Смита, Бастиа и Ньюкомба до Мизеса, Блайндера и Кругмана считали и считают, что взгляды большинства людей на экономику основаны на систематических предубеждениях. Правы ли они? Мы можем судить о правильности, например, теории сравнительных преимуществ, не выходя за пределы теории. Но этого недостаточно, чтобы установить существование систематических предубеждений. Даже если известно, что представление об экономике Х верно, все равно требуется показать, что в общем и целом а) экономисты считают верным Х и б) неэкономисты считают верным не‐Х. Действительно ли экономисты более положительно оценивают эффекты международной конкуренции, чем неэкономисты?

Это чисто эмпирические вопросы. Преподавательский опыт дает некоторую степень уверенности: не могли же экономисты веками неправильно понимать своих студентов? Однако личных впечатлений недостаточно. Когда психологи и политологи говорят о предубеждениях, они подтверждают свои утверждения данными. Если экономисты хотят принять участие в дискуссии, они должны делать то же самое.

Имеется множество исследований об экономических представлениях как экономистов, так и обычных людей [201] Некоторые из наиболее важных: Blinder and Krueger (2004), Chicago Council on Foreign Relations (2004), Fuller and Geide‐Stevenson (2003), Chicago Council on Foreign Relations and the German Marshall Fund of the United States (2002a, 2002b, 2002c), Walstad and Rebeck (2002), Scheve and Slaughter (2001a, 2001b), Fuchs, Krueger and Poterba (1998), Walstad (1997, 1992), Frey and Eichenberger (1993, 1992), Walstad and Larsen (1992), Alsten, Kearl, and Vaughn (1992), Ricketts and Shoesmith (1990), Conover, Feldman and Knight (1986), Rhoads (1985), Pommerehne et al. (1984), McClosky and Zaller (1984), Chong, McClosky, and Zaller (1983) и Kearl et al. (1979). . Они в целом подтверждают ту «большую разницу во взглядах» которая, как утверждал Ньюкомб, «всем известна». Возьмем, например, проблему свободной торговли и протекционизма. В рамках лонгитьюдного исследования, проводившегося Д. Б. Керлом с соавторами, экономистам несколько раз задавался вопрос, согласны ли они с тем, что «пошлины и импортные квоты, как правило, снижают уровень благосостояния общества» [202] См.: Fuller and Geide‐Stevenson (2003), Alster, Kearl and Vaughn (1998) и Kearl et al. (1979). . В 2000 г., 72,5 % респондентов в целом согласились и еще 20,1 % согласились с оговорками, и только 6 % в целом не согласились. Распределения, полученные в конце 1970‐х годов и в 1990 г. были в еще большей степени смещены в пользу свободы торговли.

А что думают рядовые американцы по этому вопросу? В рамках аккуратно составленного опроса Worldviews [203] Chicago Council on Foreign Relations and the German Marshall Fund of the United States (2002a). случайной выборке американцев несколько раз задавался следующий вопрос: «С одной стороны, утверждается, что если все страны ликвидируют пошлины и другие ограничения на импорт товаров, цены товаров снизятся для всех. Другие говорят, что пошлины и ограничения необходимы для защиты определенных рабочих мест в некоторых отраслях промышленности от конкуренции со стороны менее дорогого импорта. Скажите, кому вы симпатизируете больше: тем, кто хочет ликвидировать пошлины, или тем, кто думает, что пошлины необходимы?» [204] Вопрос 765.

Рядовые американцы всегда решительно склоняются к протекционизму. Поддержка свободной торговли опустилась до минимума в 1977 г., когда лишь 18 % респондентов высказались в пользу отмены пошлин, а 66 % считали их необходимыми. И общественное мнение продолжает оставаться протекционистским в абсолютных цифрах. В 2002 г. представления о необходимости отмены пошлин достигли исторического максимума в 38 % против 50 % тех, кто придерживался противоположной точки зрения. При этом 85 % респондентов в том году ответили, что «защита американских рабочих мест» должна быть «очень важной целью» международной политики, что стало историческим максимумом! [205] Вопрос 575/8. Работа Chicago Council on Foreign Relations and the German Marshall Fund of the United States (2002b) придает большое значение результату из Worldviews 2002. Hiscox (2006), в соответствии с которым значительное большинство людей принимают свободу торговли, если ее совместить с оказанием поддержки тем, кто лишился работы. В вопросе 770 у респондентов имеются три варианта ответа: свобода торговли с оказанием поддержки работникам, свобода торговли без оказания поддержки работникам и «я против свободы торговли». Почти 75 % выбирают первый вариант ответа. С моей точки зрения, это в основном влияние формулировки вопроса. Бинарный выбор между «свободой торговли» и «отсутствием свободы торговли» наверняка маскирует предпочтение простых людей в пользу промежуточной политики. Более того, альтернативу свободе торговли следовало бы назвать более позитивно, например «справедливой торговлей». И наконец, последний вариант следовало бы разделить на «отсутствие свободы торговли с оказанием поддержки работникам» и «отсутствие свободы торговли без оказания поддержки работникам». Также следует отметить, что подавляющее большинство американцев (93 %) хотят, чтобы торговые соглашения регулировали минимально допустимые условия работы, что является неприемлемым условием для большинства стран с низким уровнем дохода (вопрос 775). Данные относительно влияния формулировок вопросов в исследованиях отношения к торговле см. в: Hiscox (2006).