Бертран де Жувенель - Власть. Естественная история ее возрастания

Морган представил свою систему в 1877 г. в весьма нашумевшей книге «Ancient Society or researches in the lines of human progress from savagery through barbarism to civilization».

Чем больше успехи увлекательной науки, именуемой сегодня «социальной антропологией», и чем внимательнее изучаются данные, собранные исследователями, тем больше кажется, что далекие от того, чтобы быть сходными, общества, называемые «первобытными», фундаментально различаются между собой. Идея прогрессивной дифференциации, начиная с некой модели , по-видимому, должна быть целиком отброшена. Еще не время разворачивать новые перспективы, предлагаемые нам этим фактом.

Аристотель . Политика, кн. I, гл. I*.

Об общественном договоре, кн. I, гл. II.

«Pensées sur divers sujets». Бональд также писал: «Каждая отдельная семья образует сама по себе домашнее общество, независимое по природе» (Législation primitive, livre II, ch. IX).

Аристотель . Указ. соч.**.

Patriarcha, or the natural rights of kings. London, 1684.

Vico . La Science nouvelle, trad. Belgioso. Paris, 1844, p. 212 *.

«An essay concerning certain false principles» – первый из двух его трактатов о правлении **.

В 1861 г. английский юрист Самнер Мейн показывает, наконец, живой образ патриархальной семьи, которую единодушно рассматривали как первоначальное общество. Мейну не преподавали римское право, поэтому, когда он столкнулся с его наиболее древними нормами, их контраст с современной юриспруденцией вызвал у него нечто вроде интеллектуального шока, и ему вдруг представился образ жизни, который они предполагали. С тех пор он узнал, как ни один историк, patres *первобытного Рима, ревнивых собственников группы людей, в отношении которой они осуществляли закон. Отец имеет над своими родственниками право жизни и смерти, наказывает их как ему угодно, подбирает жену своему сыну, уступает одну из своих дочерей другому отцу для одного из сыновей этого последнего. Он принимает обратно свою дочь, выданную замуж, изгоняет невестку, исключает из своей группы непослушного члена, вводит в нее того, кого считает достойным, посредством усыновления, которое имеет последствия законного рождения. Вещи, животные, люди – все, что составляет группу, ему принадлежит и ему подчиняется в одинаковой степени; он может продать своего сына точно так же, как любую домашнюю скотину; существуют только законы и порядок, которые вводятся им самим, и он волен сделать своим преемником в качестве главы группы последнего из своих рабов. См.: Samner Maine . Ancient Law: its connection with the early history of society and its relation to modern ideas. London, 1861 *.

В излучине реки Нигер. См.: L. Tauxier Le Noir du Yatenga. Paris, 1917.

Живость семейной памяти, какую мы находим у силми-моси, прекрасно сочетается с развитием процесса физической дезинтеграции; в самом деле, их жилище ( zaka ) вмещает в себя в среднем только одиннадцать или двенадцать человек. У моси, которые являются господствующим народом региона, в кантоне Кусука, например, на 3 456 человек насчитывается 24 семьи, разделенные, однако, на 228 жилищ, примерно по 15 человек в каждом. Глава семьи, или boudoukasaman , удерживает в своей полной власти только свою собственную zaka (жилище), но он осуществляет, как глава семьи, религиозные и судейские функции, и именно в его компетенции выдавать замуж дочерей семьи. Когда он умирает, ему наследует его младший брат, потом – младший брат этого последнего, до тех пор, пока эта цепочка не прервется; тогда власть переходит к старшему сыну старшего брата. Такая форма наследования очень хорошо понятна: она направлена на то, чтобы во главе семьи оставался тот, кто является наиболее близким родственником. Глава жилища называет себя zakasoba . Члены zaka в течение одной части года должны работать на него бóльшую часть своего времени, два дня из трех, а он их кормит в течение большей части года, семь месяцев из двенадцати. Наряду с семейными полями существуют и маленькие частные поля. См.: Louis Tauxier . Op. cit.

Bachofen . Das Mutterrecht: eine Untersuchung über die Gynoikokratie der alten Welt nach ihrer religiösen und rechtlichen Natur. Stuttgart, 1861.

Воодушевленный своим открытием, базельский профессор позволяет себе увлечься настолько, что даже утверждает, будто власть принадлежала Великой Матери, противостоявшей главе рода. Первая великая революция человечества будто бы заключалась в ниспровержении матриархата. Память об этом перевороте сохраняется в мифе о Беллерофонте, убийце Химеры и победителе амазонок. Являясь столь лестной для воображения, эта гипотеза не была поддержана научным миром. См. также: Briffault . The Mothers, 3 vol. London, 1927.

Замечательно, что начиная с 1724 г. отец Лафито наблюдал у ирокезов феномен передачи родства по материнской линии и отметил, что вследствие этого женщина оказывается в центре семьи и нации. Он установил здесь сходство с тем, чтó сообщает Геродот о ликийцах. Прошло почти полтора века после того как были сделаны эти разумные наблюдения, прежде чем из них извлекли какую-то пользу. «Именно в женщинах, – говорит Лафито, – заключается то, что составляет собственно нацию, благородство крови, генеалогическое древо, порядок рождения, сохранность семей. Именно у них вся реальная власть; страна, поля и весь урожай принадлежат им; они душа советов, арбитры мира и войны; они сохраняют государственную казну; именно им дают рабов; они совершают браки, дети являются их собственностью и именно в их крови заложен порядок наследования . Мужчины, напротив, совершенно изолированы и ограничены собственным кругом: их дети им чужие; с ними все гибнет: одной только женщиной держится хижина. Но если в этой хижине есть только мужчины, то сколько бы их ни было и сколько бы детей они ни имели, их семья угасает; и если хотя бы для почета среди них выбирают главу рода, они не работают ради самих себя; кажется, что они существуют только для того, чтобы представлять и поддерживать женщин… …Следует знать, что браки совершаются таким образом, что супруг и супруга вовсе не уходят из своих семей и из своих хижин, чтобы создать отдельную хижину. Каждый остается у себя, и дети, которые рождаются от этого брака, принадлежат женщинам, произведшим их на свет, и считаются происходящими из хижины и из семьи женщины и совершенно не связанными с семьей мужчины. Никакого имущества мужа нет в хижине женщины, для которой сам он является чужим, и в хижине женщины девочки считаются более предпочтительными наследниками, чем дети мужского пола, поскольку эти последние не имеют ничего, кроме собственного существования. Таким образом подтверждается то, что говорит Николай Дамаскин, касаясь наследования (у ликийцев), и то, что говорит Геродот, касаясь благородного сословия: поскольку дети были зависимы от своих матерей, они имели такое же значение, как и сами их матери… Женщины не осуществляют политической власти, но они передают ее…» (Op. cit., t. I, p. 66 et suiv.).