Вадим Ланкин - Россия: смысловой космос культуры

Азия – это целый спектр принципиально различных вариантов социокультурной идентичности и цивилизационной устойчивости. Со своей стороны, стало признаваться явление уникальности и своеобразия европейской социокультурной традиции, ее способа мышления, ее психологических и мировоззренческих установок. Отечественная история и культурология последних десятилетий красноречиво показывает это. Греческая античность, римское общество и культура, западноевропейское Средневековье, итальянское Возрождение и смеховая народная культура эпохи Ренессанса, философия и наука Нового времени были поняты как особые, уникальные культурно-смысловые явления. В исследованиях ряда последних десятилетий было показано, что ключевые достижения в духовной культуре европейского общества не имеют соответствующих аналогов в других цивилизациях. Вместе с тем ряд авторов указывают и на определенное единство, свидетельствующее о существовании особого, европейского культурного типа как развивающейся целостности. Иногда даже исследовательская мысль подходит к выделению европейской специфики в качестве какого-то отклонения от нормальных (естественных) способов культурно-исторического существования. Идея культурного универсализма Запада серьезно оспаривается сегодня; достаточно вспомнить точку зрения С. Хантигтона, считающего, что Запад силен и велик не своим универсализмом, а своей уникальностью, что ему не надо добиваться мировой цивилизационной гегемонии, а надо отстаивать свои приоритеты в исторически постоянном процессе конкуренции цивилизаций [177].

Известный отечественный синолог и востоковед Л.С. Васильев в своем труде «История Востока» показывает, что дихотомия Восток – Запад возникла в античности, когда в Древней Греции стала доминировать частная собственность и связанное с ней гражданское общество. «Начиная с Античной Греции, – замечает он, – в цивилизованном мире возникли две разные социальные структуры – европейская и неевропейская, причем вторая была представлена многими вариантами, различающимися в разных районах мира, но принципиально сходными, однотипными в главном: им не были знакомы ни господствующая роль частной собственности, ни античное «гражданское общество» [2] Васильев Л.С. История Востока: в 2 т. М., 1993. Т. 1. С. 17. . В другой своей работе он пишет: «Европейский путь развития с античности уникален. Если вплоть до гомеровских времен Европа в структурно-типологическом плане была близка традиционному Востоку, то примерно с VII в. до н. э. в ней, на юге континента, в Греции, появилась новая структура полисного типа и начала складываться соответствующая ей цивилизация. По сути своей рождение буквально из ничего столь сложного и принципиально нового социально-политического, экономического и цивилизационно-культурного феномена было чем-то вроде социальной мутации, великой революции, сопоставимой по ее значению для исторического процесса с неолитической» [23, с. 103].

Но из этого верного положения неверно делать вывод, что существуют только два пути развития цивилизации (человечества) и соответственно имеются два типа идеологии. Этот тезис только объясняет своеобразие и уникальность рационалистического пути Запада в противовес всем основным типам культур, но вовсе не выражает положительного единства незападных культур между собой. Логически не Запад еще не означает Восток. Ряд из незападных культур строится на медитативном основании единства человека с природой и выдвигает в качестве ключевых адаптационные цели, ряд из них строится на мистическом тезисе радикального преодоления наличного спонтанного существования, некоторые из них имеют рациональные приоритеты, но в ином смысловом направлении, нежели рационализм Запада. При этом все эти аспекты в принципе равноценны как основания организации опыта осмысления, лежащего в основе культуры и конструктивного цивилизационного процесса разных типов.

По мнению Ж. Эллюля, западная цивилизация – продукт сочетания греческого интеллектуального дискурса, римского правового порядка и христианской духовности. Напряжение между этими началами и явилось постоянным источником ее беспрецедентного динамизма. При этом, как считает Ж. Эллюль, философское совершенство греческого гения и институциональное совершенство римской культуры объединяло сходство языческого импульса – всепокоряющей энергии Эроса. Этому противоречила христианская аскеза. Все толкало христианство на Восток, полагает французский исследователь, – культурное происхождение, ментальное сходство, политическая конъюнктура. Вопреки всему оно устремилось на Запад, в самое сердце эмансипаторско-своевольной культуры Эроса, туда, где земной, телесный человек явился во всей дерзновенности и неудержимости своих прометеевых амбиций. Это и создало парадокс западного мира, возникшего в результате вселенского духовного катаклизма, сшибки непримиримых начал. И (Ж. Эллюль мыслит совершенно верно) вся его последующая история, его художественные шедевры, технические изобретения, политический, интеллектуальный и экономический прогресс явились продуктом этой сшибки, этого колоссального напряжения, вызванного лобовой встречей человека, стремящегося к полной самореализации, и Бога, который ждет от человека того же самого, но это «то же самое» не есть тавтология, а есть противоречие [195].

Между тем обобщающие категории «Запад – Восток» имеют прямое отношение к пониманию и теоретической интерпретации специфики русской культуры. А.Н. Ерыгин, обобщая версии такого понимания, выработанные отечественными мыслителями на протяжении XIX–XX вв., дает следующую дифференциацию версий:

1. Идея исключительности русского феномена (в разных формах и с различной акцентировкой она присутствует почти во всех направлениях русской философско-исторической мысли).

2. Возможность понимания России как Востока (от сугубо сциентистской концепции азиатского способа производства в формационной теории К. Маркса и его российских последователей до чисто поэтического: «Да, скифы мы! Да, азиаты мы» у А. Блока).

3. Различные варианты понимания России как Запада.

4. Идея русской самобытности, независимости в цивилизационном отношении как от Запада, так и от Востока («евразийство»).

5. Идея русской самобытности в рамках христианского мира (славянофилы; молодой С.М. Соловьев).

6. Славянская идея: Россия – славянская цивилизация (отчасти – славянофилы; Н.Я. Данилевский).

7. Мысль о России как специфическом культурно-историческом образовании, включающем черты как Запада, так и Востока (В.О. Ключевский, Н.А. Бердяев, Г.П. Федотов и др.).