Грэм Хэнкок - Ковчег завета

Ограда из резного дерева опоясывала всю центральную часть, но в одном углу ограды был устроен проход, через который мне позволили пройти и коснуться рукой Шетийи. Ее текстура от прикосновения бесчисленных поколений паломников была гладкой, почти как стекло, и я стоял, погруженный в размышления, впитывая через поры пальцев неимоверную древность этого странного и удивительного камня. Пусть это была и небольшая победа, но она значила для меня чрезвычайно много, ибо давала возможность насладиться этим моментом спокойного размышления у источника тайны, которую я пытался разгадать.

В конце концов я оторвал руку от камня и продолжил обход Шетийи. С одной стороны от нее ступеньки вели в глубокий провал под камнем — пещерообразную каменную гробницу, которую мусульмане называли Бир эль-Арвех — «Колодцем душ». Здесь порой, по словам правоверных, можно услышать голоса умерших и звуки райских рек. Когда же я спустился по ступенькам, то не ус-лышал ничего, кроме произносимых шепотом молитв нескольких паломников, спустившихся сюда раньше меня, простершихся ниц на холодном скальном полу и взывавших на сладкозвучном арабском к Аллаху, Сострадательному, Милосердному, — к божеству, пророками которого задолго до Магомета были Авраам и Моисей и который в своей абсолютной исключительности ничем не отличался от Яхве, Бога ковчега 256.

Я уже знал, что ряд иудейских и исламских легенд описывает запечатанный секретный проход под колодцем душ, ведущий внутрь земли, где, предположительно, был спрятан ковчег во время разрушения храма Соломона и где, по мнению многих, он все еще покоится, охраняемый духами и демонами. Как отмечалось во второй части этой книги, я подозревал, что тамплиеры могли узнать об этих легендах и искали здесь ковчег еще в XII веке. Одна из таких легенд могла вызвать у них особый интерес, ибо представляла собой свидетельство очевидца — некоего Баруха о появлений «ангела Господня» за несколько мгновений до вторжения вавилонской армии в Храм:

«И я увидел, как он спустился в святая святых и снял с него завесу, и священный ковчег, и его крышку, и две скрижали… И крикнул он громким голосом: «Земля! Земля! Земля! Выслушай слово Бога Всемогущего и прими, что я вручу тебе, и храни все до последних времен так, что, когда тебе прикажут, ты вернешь их, а чужаки не завладеют ими…» И земля открыла свой зев и поглотила их».

Если тамплиеры были вдохновлены этим текстом на поиски под Колодцем душ; то не смогли бы — в этом я был уверен — найти там ковчег. Так называемый «Апокалипсис Баруха» (из которого взята вышеприведенная цитата) вполне мог показаться им подлинным древним документом, датированным VI веком до н. э. Истина же заключаетсяч, как установили позднее современные ученые, в том, что он был написан в конце I века н. э. и не мог поэтому быть свидетельством очевидца сокрытия священной реликвии ангелом или кем-то другим. Напротив, с начала и до конца это был плод разыгравшегося воображения, который — несмотря на его пробуждающий страх и иные чувства тон — не имел какой-либо исторической ценности.

По этому и другим соображениям я был уверен, что тамплиеров постигла неудача в раскопках под Храмовой горой. Я также подозревал, что позже они узнали о притязании Эфиопии на роль последнего пристанища ковчега и что поэтому группа рыцарей в конце концов отправилась туда, чтобы разузнать все самим 257.

Я следовал тем же путем, что и тамплиеры, за много столетий до меня, и чувствовал, что он повелительно ведет к святилищу в священном городе Аксум. Прежде чем проникнуть в раздираемое войной нагорье Тиграи, я хотел убедиться, что утерянная реликвия не находится ни в какой другой стране, ни в каком другом месте. Именно это желание привело меня 4 октября 1990 года к изначальному местоположению храма Соломона. И именно это желание тянуло меня к Шетийе, на котором когда-то стоял ковчег и с которого он исчез.

Это была моя отправная точка, и теперь я намеревался использовать оставшееся мне в Иерусалиме время для бесед с религиозными деятелями и учеными и для наиболее глубокого исследования всех известных обстоятельств таинственного исчезновения реликвии. И только если я и после этого буду все еще убежден в достоверности притязания Эфиопии, я окончательно решусь на поездку в Аксум. Оставалось лишь четыре месяца до обрядов Тимката в январе 1991 года, во время которых на крестный ход будет вынесен, как я надеялся, предмет, считающийся ковчегом. Я остро сознавал, что мое время истекает.

Помещение ковчега в храм Соломона, которое — как я уже установил — имело место где-то около 955 года до н. э., 258описывается в Третьей книге Царств:

«Тогда созвал Соломон старейшин Израилевых… И внесли священники ковчег завета Господня на место его, в давир храма, во Святое Святых… Когда священники вышли из святилища, облако наполнило дом Господень; и не могли священники стоять на служении, по причине облака, ибо слава Господня наполнила храм Господень. Тогда сказал Соломон: Господь сказал, что он благоволит обитать во мгле; я построил храм в жилище Тебе, место, чтобы пребывать Тебе во веки… Поистине, Богу ли жить на земле? Небо и небо небес не вмещают Тебя, тем менее сей храм, который я построил…» 259

Согласно священному писанию, позже жены Соломона «склонили сердце его к иным богам», и с особым усердием он стал «служить Астарте, божеству Сидонскому, и Милхому, мерзости Аммонитской» 260. В связи с такой склонностью к вероотступничеству трудно поверить, что монарх, чья легендарная мудрость была «выше… всей мудрости Египтян» 261, когда-либо питал особое уважение к Яхве. По той же причине я не думал, что он действительно отдавал должное всемогуществу и вездесущности Бога Израиля, когда выразил сомнения о способности храма «вместить» ковчег. Напротив, как мне кажется, произнося эти любопытные слова, Соломон выразил искренние опасения скорее прагматического, нежели духовного свойства. Не может ли священная реликвия вырваться на свободу несмотря на то, что была установлена на сам краеугольный камень мира? Не могут ли заключенные в ней непредсказуемые силы оказаться достаточно мощными и опасными, чтобы прожечь «мглу» святая святых и разрушить великий храм, построенный вокруг нее?

Именно в этом, чувствовал я, заключался реальный смысл того, что храм был построен не столько как земной дворец для любимого и дорогого, но бестелесного божества, сколько как своеобразная тюрьма для ковчега завета. В святая святых, над двумя херувимами золотой крышки реликвии Соломон установил двух дополнительных херувимов гигантского размера — эдаких покрытых золотом мрачных охранников с размахом крыльев в пятнадцать с лишним футов 262. Святая же святых — предназначенная, как указывается в Библии, для того, чтобы «поставить там ковчег завета Господня» 263— представляла собой идеальный, сильно укрепленный куб тридцати футов в длину, ширину и высоту 264. Его пол, стены и потолок были обложены чистым золотом общим весом около 45 тысяч, фунтов 265 ,закрепленным золотыми же гвоздями 266.