Эдвард Араб-Оглы - В лабиринте пророчеств. Социальное прогнозирование и идеологическая борьба

В прежние исторические эпохи глубокие преобразования в жизни общества, как правило, растягивались на долгие десятилетия и даже века. Одно поколение сменяло другое практически при неизменных экономических и социальных условиях, наследуя от своих предков и производительные силы, и образ жизни, и мировоззрение. Капитализм, как известно, значительно ускорил темпы исторического развития.

«Буржуазия менее чем за сто лет своего классового господства создала более многочисленные и более грандиозные производительные силы, чем все предшествовавшие поколения, вместе взятые», — отмечали Маркс и Энгельс в «Манифесте Коммунистической партии». [131] К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 4, стр. 429. Но лишь в XX столетии это ускорение приобрело качественно новый характер. В современную эпоху уже в течение одного поколения происходят такие экономические и социальные изменения, такие исторические события, которые прежде занимали века.

Научно-техническая революция нашего столетия, подобно предшествовавшим ей революционным переворотам в технологии производства, сопровождается новым общественным разделением труда, глубокими изменениями в отраслевой и профессиональной структуре общества, быстрым ростом производительности труда, серьезными переменами в образе жизни, в социальных ценностях и мотивах поведения человека.

Как известно, основоположники марксизма придавали огромное значение технологическим переворотам в истории человечества, рассматривая их как источник глубоких и необратимых общественных преобразований, как ведущий фактор социальной революции. Так, Энгельс отмечал, что промышленная революция конца XVIII — начала XIX века по своим социальным последствиям имеет для человечества большее значение, чем любые политические события и идейные движения, происходившие одновременно с ней. К. Маркс в речи на юбилее газеты «The People's Paper» в 1856 году говорил, что так называемые революции 1848 года были лишь мелкими эпизодами в истории XIX века. «Пар, электричество и сельфактор, — по его словам, — были несравненно более опасными революционерами, чем даже граждане Барбес, Распайль и Бланки». [132] К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 12, стр. 3. По аналогии мы также вправе сказать, что научно-техническая революция нашей эпохи по своим социальным последствиям далеко превосходит политические события 1968 года во Франции или США, а атомная энергия и электронные вычислительные машины, космические ракеты и искусственные спутники Земли являются несравненно большими революционерами, подрывающими капиталистическую систему, чем Рейч и Роззак, Ревель и Рокар, вместе взятые.

В своей книге «Мир без войны» выдающийся английский ученый Джон Десмонд Бернал (кстати, он впервые ввел в употребление понятие «научно-техническая революция» для обозначения современного технологического переворота) приводит любопытную диаграмму, иллюстрирующую основные изменения в общественном разделении труда на протяжении истории. [133] См.: Дж. Бернал, Мир без войны. М., 1960, стр. 292–293.

Вплоть до XVIII века подавляющая часть самодеятельного населения в обществе была сосредоточена в сельском хозяйстве, или в так называемой первичной сфере экономической деятельности, покоящейся на непосредственном использовании естественных богатств природы. Промышленная революция, как известно, вызвала массовое перемещение рабочей силы в обрабатывающую промышленность, или «вторичную сферу» деятельности. Ныне научно-техническая революция сопровождается новым перераспределением самодеятельного населения по сферам экономической деятельности. Согласно прогнозам к концу нашего века в экономически наиболее развитых странах в сельском хозяйстве останется менее 5 процентов всех работников, в обрабатывающей промышленности будет занято около 20 процентов, тогда как остальное самодеятельное население будет сконцентрировано главным образом в «третичной сфере»: в науке и образовании, в управлении и на транспорте, в торговле и социальных услугах. Иначе говоря, в результате научно-технической революции произойдут серьезные сдвиги в профессиональной структуре: в обществе со временем будет больше учителей, чем крестьян, больше ученых, чем строителей, больше врачей, чем шахтеров.

В исторической перспективе в коммунистическом обществе больше людей будет занято духовным производством, чем материальным производством; хотя последнее останется и в дальнейшем экономической основой жизни людей, на которой в конечном счете будет покоиться его благосостояние. Выявляя несостоятельность сведения общественного богатства к материальным продуктам, к той его форме, которая воплощена в вещах, Маркс восклицал: «На самом же деле, если отбросить ограниченную буржуазную форму, чем же иным является богатство, как не универсальностью потребностей, способностей, средств потребления, производительных сил и т. д. индивидов, созданной универсальным обменом? Чем иным является богатство, как не полным развитием господства человека над силами природы, т. е. как над силами так называемой „природы“, так и над силами его собственной природы? Чем иным является богатство, как не абсолютным выявлением творческих дарований человека, без каких-либо других предпосылок, кроме предшествовавшего исторического развития, делающего самоцелью эту целостность развития, т. е. развития всех человеческих сил как таковых, безотносительно к какому бы то ни было заранее установленному масштабу». [134] К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 46, ч. I, стр. 476.

Мы называем современный технологический переворот научно-технической революцией не потому, что он произошел в науке и ведет к ее возрастающему техническому применению в промышленности, а потому, что благодаря ему наука, техника и образование превращаются в ведущую сферу деятельности общества. Если символом промышленной революции была механическая машина, изготовляющая промышленные изделия, то символом научно-технической революции стало электронное вычислительное устройство, производящее информацию. Именно в «третичной сфере», в первую очередь в научно-исследовательской деятельности и в системе образования, уже спустя несколько десятилетий будет создаваться и приобретаться основное богатство общества — полезное знание самого различного рода. Наука в самом широком смысле этого слова, как и предвидел Маркс, станет не только непосредственной, но и преобладающей производительной силой общества. А распределение и потребление знания приобретет большее социальное и экономическое значение, чем распределение и потребление вещей-товаров. Чем выше производительность труда в создании материальных благ, тем больше сил и средств может уделить общество созданию культурных ценностей и развитию личности. Однако производительность труда в отдельных сферах деятельности людей не является величиной, независимой от других сфер. Так же как производительность труда в сельском хозяйстве зависит от уровня развития промышленности, производительность труда последней, в свою очередь, будет в возрастающей мере определяться достигнутым уровнем развития науки и квалификации работников, производством духовных ценностей в самом широком смысле слова.