Аркадий Беляков - Воздушные путешествия. Очерки истории выдающихся перелетов

Мы упомянули об этом, чтобы подчеркнуть, что авиационная техника начала 20-х годов уже позволяла делать большие перелеты. Встал вопрос о беспосадочном перелете североамериканского континента. Центром подготовки к такому перелету стал один из самых старых аэродромов страны, колыбель американских ВВС, аэродром Роквелл-Филд, вблизи Сан-Диего. В числе прочих на победу в перелете претендовали двое лейтенантов – Джон Макреди и Оклей Келли. Они собирались лететь на одномоторном моноплане «Фоккер Т-2» с 450-сильным двигателем «Либерти». Сначала темпераментные лейтенанты, что называется, рванули с места в карьер, но, сделав две неудачные попытки, сообразили, что задача не из простых. К чести летчиков, они поняли, что для перелета нужна солидная подготовка. Начали с серьезного изучения многолетней статистики погодных условий на маршруте. Над североамериканским континентом господствуют ветры, дующие с запада на восток. Следовательно, исходя из этих соображений выгоднее пересекать Америку с запада на восток. Однако сразу же после взлета нагруженная «под завязку» машина должна будет набрать очень большую высоту для преодоления гор Калифорнии, тогда как при полете с востока на запад самолет подойдет к этим горам, наоборот, облегченным, с почти полностью выработанным горючим. На восточном побережье никакие горы не мешают полету.

Изучая многолетние данные о погоде, летчики заметили, что в конце апреля и первой половине мая, почти ежегодно, на канадском и американском побережье Атлантического океана довольно резко повышается давление воздуха, что, в свою очередь, приводит не только к ослаблению западных ветров, но часто даже к перемене направления ветра. Наконец, взвесив все «за» и «против», летчики принимают решение дождаться восточного ветра и лететь из Нью-Йорка на запад, в Сан-Диего. В конце апреля подготовленный к полету и заправленный «Фоккер» стоял на Рузвельт-Филд в Нью-Йорке, а экипаж приступил к скрупулезному изучению краткосрочных прогнозов погоды. Наиболее благоприятные условия на маршруте были обещаны службой погоды на 11 часов утра 2 мая. В 12 часов 36 минут колеса самолета, имевшего беспрецедентный по тем временам вес – около 5 тонн (только горючего 2745 литров), оторвались от земли.

Полет через штат Нью-Джерси и до Пенсильвании, протекал вполне приемлемо, если не считать навигационных трудностей. Огромное количество железных и шоссейных дорог, по преимуществу промышленный пейзаж, окутанный густыми шлейфами дыма и копоти – все это очень затрудняло ориентировку на местности. Однако попутный ветер помогал полету. В 6 часов вечера после пролета города Дейтона резко ухудшилась видимость, а с наступлением темноты условия полета еще более усложнились. Экипаж надеялся только на ориентацию по свету фар автомобилей, следующих внизу по дороге на Индианаполис. Но автомобильные фары были видны все хуже и хуже, пока не пропали совсем. Оставалось только ориентироваться по компасу. Лишь глубокой ночью, пролетая один из аэродромов в районе города Сент-Луис, они увидели специально для них зажженный и направленный вертикально вверх луч прожектора. А вскоре видимость несколько улучшилась, и впереди по курсу летчики заметили огни мостов через Миссисипи. В середине ночи экипаж миновал Канзас-Сити. Взошла яркая луна, а при первых признаках рассвета показались крыши городка Тукумкери, в Нью-Мексико. До Сан-Диего оставалось около полутора тысяч километров.

Наступило утро. Внизу воды Рио-Гранде. Ветер поменял направление и начал тормозить полет. Пора было набирать высоту, искать наиболее подходящее место для пролета гор. Горная гряда была пройдена не без труда и, когда внизу блеснули воды реки Колорадо, летчикам показалось (как они позже рассказывали), что самолет полетел радостнее и увереннее. Полет на небольшой высоте над небоскребами Сан-Диего стал началом их огромного триумфа. Толпы народа на улицах и крышах домов приветствовали экипаж. В 11 часов 26 минут машина Д. Макреди и О. Келли закончила послепосадочный пробег на Роквелл-Филд. За 26 часов 50 минут непрерывного полета самолет оставил под своим крылом более 4000 километров.

Это похоже на чудо: ходить по Гатчине с Петром Николаевичем Нестеровым и быть свидетелем полета в космос Юрия Гагарина, читать в газетах о буднях в Арктике научной станции СП-23 и разыскивать экспедицию Седова – слова эти принадлежат Яну Иосифовичу Нагурскому, русскому летчику, человеку непростой, но интереснейшей судьбы.

В 1912 году в Северном Ледовитом океане оказались сразу три русские экспедиции: экспедиция В. А. Русанова на боте «Геркулес», имевшая целью изучение Новой Земли, экспедиция Г. Я. Седова на судне «Святой Фока», направившаяся к Северному полюсу, и экспедиция Г. Л. Брусилова на «Святой Анне», решившая пройти Северным морским путем. И все три экспедиции пропали бесследно. Необходимо было как можно быстрее и эффективнее организовать их поиски.

Идея использовать для поиска самолет родилась в Петербурге в Главном Гидрографическом управлении. Подбор летчика не явился проблемой. Возглавлявший Главное Гидрографическое управление генерал-лейтенант М. Е. Жданко предложил лететь своему подчиненному – морскому инженеру и одновременно летчику Я. И. Нагурскому.

Ян Иосифович родился в 1888 году в польском городке Вроцлавеке. В 1909 году он закончил Одесское военное училище и, произведенный в подпоручики, направлен был для прохождения службы на Дальний Восток. Прослужил он там недолго. Уже в 1911 году он приезжает в Петербург и поступает в Морское инженерное училище. Одновременно юноша учится летать во Всероссийском аэроклубе. Завершив учебу в последнем, Нагурский становится слушателем Авиационного отдела Офицерской воздухоплавательной школы. Здесь и произошла его встреча с П. Н. Нестеровым. Они вместе осваивали теоретический курс в здании школы на Волковом поле, что за Московской заставой, и вместе учились практике полетов в Гатчине. В 1913 году Нагурский получает звание военного летчика, заканчивает механическое отделение Морского инженерного училища и назначается в Главное Гидрографическое управление в подчинение упомянутому выше М. Е. Жданко. Ясно, что более подходящей кандидатуры для поисков пропавших моряков подобрать было просто нельзя: летчик и одновременно морской инженер-механик мог не только найти исчезнувшие суда, но в случае необходимости оказать им техническую помощь.

Нагурский горячо взялся за подготовку к выполнению поставленной задачи. Он изучает географию Новой Земли (именно здесь предполагалось вести поиски, погодные условия этого района). С просьбой о консультациях он обращается даже к великому Амундсену. Патриарх Севера не оставляет его просьбу без внимания.