Аркадий Беляков - Воздушные путешествия. Очерки истории выдающихся перелетов

Но вот самолет покачивается на волнах Амура. Экипаж на борту, левое (командирское) сидение занимает Болотов. 9 сентября моторы впервые выведены на взлетный режим, самолет долго несется по Амуру, но не взлетает. Одна за другой повторяются бесплодные попытки уйти в небо. С машины выброшено все лишнее. Ревут на полной мощности два новых, только что установленных мотора, но самолет от воды по-прежнему не отрывается. В чем дело? Может, надо отрегулировать установку поплавков? Или они не годятся для взлета с пресной воды?

Только спустя три дня, 12 сентября, удалось поднять в воздух до предела облегченный самолет.

В Николаевске повторилась та же история. Пришлось даже слить часть горючего, каждый грамм которого столь ценен в дальнем перелете.

Над Охотским морем – десятибалльная облачность. Самолет идет, почти касаясь пенящихся и сердито бурлящих волн. Штурмана более всего беспокоит, что высота некоторых камчатских вулканов превышает «потолок» самолета. Это чрезвычайно опасно при плохой погоде. Ко всеобщему удовольствию, радио Петропавловска обещает хорошую погоду и, что самое главное, не ошибается. Летчики любуются сахарно-белыми вершинами Коряцкой, Авачинской и Вилюйской сопок.

Перелет из Авачинской бухты к острову Атту занял семь часов. На этом более чем тысячекилометровом участке «воздушной целины» особенно трудно пришлось Стерлигову. Остров Атту – маленькое (всего два десятка километров от одного берега до другого) пятнышко в безбрежном океане. Не найди его штурман и летчик – назад уже не вернуться: не хватит горючего. Все обошлось хорошо, несмотря на погоду – не то дождь, не то туман, как вспоминал Стерлигов. 21 сентября самолет сел у острова Атту. Ночью экипажу пришлось основательно понервничать: над островом прошел тайфун, к счастью, не из очень злых.

Бухта Дейч, Сьюард. На очередном участке перелета, когда до берега оставалось около 300 километров, резко снизилось давление масла в левом моторе. Мотор задымил, упали обороты. Под самолетом – штормовое море. Посадка равносильна гибели, Болотов пытается «дотянуть» до берега. Через час сорок минут, прошедших в страшном напряжении, машина добралась до Ситки – бывшей столицы Русской Америки. Здесь отремонтировали мотор. Отдыхали трое суток. 30 сентября продолжили полет.

Капризный мотор, очевидно, не был приведен в порядок. Уже через сорок минут после взлета он отказал окончательно, и Болотов посадил машину в дикой бухточке. До Сиэтла, где можно заменить мотор, 1300 километров. Кое-как с помощью местного населения удалось связаться с Сиэтлом, и оттуда катером новый мотор был отправлен к месту посадки. Прошло девять дней, пока его установили на самолет – на ветру, под дождем, когда от холода коченеют пальцы.

Только 13 октября летчики увидели впереди по курсу в легкой дымке Сиэтл. Здесь их ожидал сюрприз. Рядом с машиной пролетела целая эскадрилья американских легких самолетов, несших огромное полотнище, на котором было написано: «Привет советским летчикам!» А когда «Страна Советов» закачалась на волнах небольшого озерца в окрестностях Сиэтла, берега его усыпали восторженные люди, приветствующие наших летчиков.

Три последующих дня прошли в ликовании. Бесконечной чередой шли митинги, собрания, встречи, банкеты, ланчи. Рукопожатия, объятия, автографы. Пока наши ребята переносили «перегрузки» славы, на АНТ-4 установили колесное шасси, и 18 октября самолет взял курс на Сан-Франциско.

Двенадцать дней, которые были затрачены на перелет североамериканского континента, стали сплошным триумфом.

«Сегодня я большевик!» – в эмоциональном порыве объявил на многотысячном митинге мэр Сан-Франциско, преподнося нашему экипажу символический ключ от города. В петлице его костюма алела красная гвоздика.

Наступило 1 ноября. Шестаков выполняет широкий вираж над статуей Свободы и заводит самолет на посадку на аэродром Лонг-Айленда в 40 километрах от Нью-Йорка. Последовавший за этим митинг был особенно грандиозен. Десятки тысяч встречающих вынудили экипаж «Страны Советов» подняться на крышу ангара, в который был заведен наш самолет, и несколько часов подряд отвечать на приветствия, дарить улыбки и автографы. Приехал поприветствовать посланцев России Чарльз Линдберг, кстати тут же выразивший желание слетать на нашей машине.

Процитируем американский журнал «Авиэйшн»: США приняли группу воздушных визитеров. Они являются пионерами в двух отношениях. Они первые прилетели в Америку на аппарате тяжелее воздуха со стороны Азии. Они первые прилетели к нам из России... Экипаж самолета «Страна Советов», построенного в России, состоит из храбрых и опытных людей. Мы предполагаем изучить их самолет с интересом, как оригинальный продукт национальной авиапромышленности, о которой мы знаем очень мало. Мы рукоплещем их перелету. Мы искренни в нашем выражении надежды, что у гостей останутся приятные воспоминания о посещении западного полушария.

Доложив телеграммой правительству СССР о выполнении задания, наши летчики попросили разрешения продолжить свое путешествие на восток, пересечь Атлантику, Европу и завершить полет в Москве, выполнив при этом кругосветное путешествие. Разрешение получено не было. Отказ мотивировали ненадежностью моторов и не подходящим для перелета временем года: наступала зима.

Подведем некоторые итоги: от взлета в Москве до посадки в Нью-Йорке прошло 70 дней, из которых только 24 самолет был в небе. Остальное время ушло на пережидание плохой погоды, смену моторов и других частей самолета, ремонт. 21242 километра машина прошла со средней скоростью 146 километров в час. И это – исключая начальный участок, от Москвы до Омска, и конечный, над территорией США, – без навигационной и метеорологической помощи с земли. Совсем не без основания в авиационных кругах маршрут, проложенный «Страной Советов» над безлюдными просторами Сибири и Дальнего Востока, над пучинами угрюмого Тихого океана, стали называть «дикой трассой».

При отплытии экипажа в Европу на океанском лайнере «Мавритания» произошел забавный эпизод. Добравшись по палубам, коридорам, холлам и трапам поистине «музейной» красоты до своей роскошной каюты и погрузившись в мягкое кресло, Болотов вспомнил кабину своего самолета и мечтательно заметил: «Да, морские сообщения все-таки надежнее воздушных – стопроцентная гарантия!» Спорить с летчиком никто не стал. Однако его удивлению не было границ, когда, проснувшись утром, он увидел, что «Мавритания», вышедшая накануне в океан, опять пришвартована в нью-йоркском порту. Оказалось, что ночью лайнер столкнулся с грузовым паромом, получил пробоину в корме и вернулся для ремонта к своей пристани.